— До последнего стояли, — вздохнул Роберт, подсвечивая фонарем
расколотые кости рапторов и следы от пуль на стенах. — Алекс, как
думаешь, что они защищали?
— Или кого, — я посветил на круглый камень, вмерзший в лед,
очень похожий на разбитый скафандр.
Я подошел к сидящему у стены Ориджу. Похож на “варлока”, но
модель будто упрощенная, словно какая-то первая версия.
Голова дроида была высоко закинута, а в шее зияла дырка от
чего-то крупнокалиберного. Судя по всему, пуля прошла через нижнюю
часть подбородка, повредив центр управления, и вышла в районе
затылка. Я убедился в этом, отклонив его от стены. Похоже было на
то, что дроид покончил с собой.
Нижняя часть тела дроида была покрыта тонким слоем льда, но
приглядевшись, я заметил, что в руках у него был зажат какой-то
предмет. Расковырял лед, разжал сцепленные пальцы Ориджа и извлек
из него цилиндр. Похожий на тот, что я открыл по заданию Лэйна.
Только крупнее, как термос или короткий тубус.
— Что это? — спросил Боб, подошедший ко мне.
— Надеюсь, судовой журнал или какое-то другое послание.
— И что? Как нам это вскрыть? Ты раньше здесь с таким
сталкивался? Оно не рассыпется при вскрытии? — затараторил Боб,
совершая вокруг меня уже пятый оборот.
— Бросил бы ты лучше эту штуку, — проговорил Руперт. — С помощью
нее они точно внедрятся в твое сознание. А еще хуже, если оттуда
выскочат какие-нибудь нанопаразиты и просто съедят твой мозг.
— За мое сознание уже, по-моему, можно не беспокоиться, —
ответил я и повертел в руках цилиндр.
Я тут же выкрутил последовательность, которая подошла к загадке
Лэйна. Согласен, что наивно. Ну а вдруг? Но да. Это было слишком
наивно. Чуда не произошло, и цилиндр остался закрытым.
— Прикройте, — я глянул на сканер, нет ли поблизости новых
монстров. — Мне нужно немного времени.
Потянулся, протер глаза под шлемом и несколько раз быстро
выдохнул, будто тяжелый вес собираюсь поднимать. Но вместо рывка,
отключил мозг. Шоковая медитация — типа раз, и я в потоке, а на
сцену выходит подсознание.
Символы, иероглифы, формулы побежали перед глазами, накладываясь
на цилиндр, который я держал перед собой. Что-то фиксировалось, а
что-то требовало прокрутки. Пол-оборота, оборот — мысленный, почти
осязаемый, щелчок. Сразу за ним следующий и еще несколько.
С тихим шепотом, словно я вакуумную пленку раздербанил, боковая
крышка тубуса выдвинулась вверх и откинулась в сторону.