Нет, Варе не было неуютно под их взглядами – прошли те времена. Просто странно, что они отреагировали так бурно. И Ворон не узнал… А ведь мог бы, он же единственный застал те перемены, которые начали происходить с ней тринадцать лет назад. Он же сам послужил катализатором…
– Каким ветром тебя сюда занесло, Савельева? – Юлька пришла в себя первой.
– Тем же, что и остальных, – Варя улыбнулась. – Меня пригласил Вениамин Ильич.
– Да-да, все именно так и было. – Нотариус, уловив флюиды надвигающейся бури, испуганно закивал головой.
– То есть ты одна из трех наследников? – спросил Жуан и нервно обмахнулся галстуком.
– Выходит, что так.
– А за какие заслуги?
Она пожала плечами:
– Вероятно, за те же, что и вы, господин мэр.
– Ой, вот только не надо этого официоза, Варвара! – Круглая жуановская морда расплылась в широкой улыбке. – Мы же свои люди, можем по-свойски.
– Хорошо, – она кивнула. – По-свойски так по-свойски.
– В таком случае позволь полюбопытствовать, – сказал Жуан вкрадчиво, – ты уже решила, что станешь делать со своей долей дома?
– Решила.
– Ой, как интересно! И что именно?
– Я продам ее сразу, как только представится такая возможность.
Ей ни к чему вести подковерные игры. И этот чертов дом ей тоже ни к чему. Даже если ей не удастся продать свою долю, то она откажется от него не задумываясь. Денег, которых оставил ей неизвестный благодетель, хватит, чтобы купить квартиру в Москве и раз и навсегда решить свой жилищный вопрос.
– Господа, одну секундочку! – сказал нотариус упавшим голосом.
– Что еще? – нахмурился Жуанов.
– Я об условии, оговоренном в завещании.
– Ну, и что там за условие?
– Дело в том, что вступить в права наследования вы сможете только спустя шесть дней, а до этого момента вы обязаны жить в доме, так сказать, на правах гостей.
– Обязаны? – мрачно уточнил Жуан.
– Таково условие завещателя, – зачастил нотариус. – Вот здесь черным по белому написано, что наследники должны провести в доме шесть ночей.
– Именно ночей и именно шесть? – усмехнулся Ворон. – Этот ваш городской сумасшедший, как я посмотрю, был склонен к мистицизму.
Вениамин Ильич беспомощно развел руками:
– Я всего лишь оглашаю волю усопшего. Господин Поклонский считал, что до момента вступления в права наследники должны познакомиться с домом и понравиться ему.