Как же! Разбитое зеркало – новинка гильдии артефакторов,
небьющееся стекло, раскрошенное до мельчайших осколков. Плотный
китайский шёлк, разорванный на тонкие полоски. Им было о чём
судачить во время утренней пересменки.
Меня мало заботили мысли слуг, мне вообще не было дела до их
суеверий и страхов. Главным сейчас было убедить отца в моей
лояльности роду. Ни о какой любви речи не шло – зачем любить дочь,
которая не переняла страсть к битвам и даже не владеет в полной
мере родовым даром? Нужно изобразить страх, преклонение и
готовность служить роду.
Именно в таком порядке: сначала род, потом семья. Местные
привычки и законы до сих пор вводили меня в ступор. Ведь семья –
это и есть род, а род – это семья. Но почему-то глава рода
Войтовых, да и прочие Главы выпалывали сорняки среди собственных
детей, преумножая влияние. Всё во славу рода.
Отец сидел за столом и подписывал какие-то договоры,
перекладывая листы в аккуратную стопку. Он не отреагировал на моё
появление, хотя я постучала и дождалась, пока артефактная дверь
откроется. Ещё одно проявление силы – заставить ожидать внимания
Главы рода и по совместительству отца.
Андрей Войтов в свои сорок восемь выглядел младше лет на десять:
магия щедро одаривала своих адептов. Так сразу и не скажешь, что
этот подтянутый выхолощенный мужчина – один из самых сильных в
Тугольском районе. Тёмных волос отца ещё не коснулась седина, шрамы
он привычно удалял дорогими притирками, маникюр и специальные кремы
делали кожу рук ухоженной.
Не чета моим растрескавшимся за каникулы ладоням. Впрочем,
по-другому и не могло быть – большинство растений в моём саду были
условно-безопасными. Колючки, ядовитый сок, острые грани листьев –
всё это не располагало к нежной бархатистой коже. Но и эти
недостатки нужно свести к окончанию каникул, иначе в школе одной
графской дочке снова придётся выслушивать о скупости Главы рода. А
род позорить никак нельзя.
– Итак, Яра. Что произошло ночью? – спросил отец не поднимая
головы от бумаг.
– Кошмар приснился, – коротко ответила я.
– Снова? Твои сны возвращаются? – его руки дрогнули, смазав
очередную подпись.
Я промолчала. Не вижу смысла повторять очевидное.
– Скажи мне, есть что-то, что я должен знать? – отец оторвал
взгляд от стола и посмотрел на меня. – После смерти матери ты
изменилась. И эти твои… сны.