Грызун с писком отлетает в соседнюю стену.
Прыгаю следом, занося над ним каменный кинжал. Сейчас точно
проткну насквозь.
Удар!
Хрясть!
Тварь отпрыгивает, а мое оружие, встретившись с жесткой каменной
поверхностью, разлетается на осколки.
– Сука!
– Шшшшш! – как-то обрадованно издает краказюбр и готовится к
прыжку.
Почуяв нехорошее, ныряю рыбкой в сторону. Моб пролетает,
выпустив щупальца вперед, в том месте, где до этого была моя
голова.
Кувыркнувшись при приземлении (кувыркаться по каменной
поверхности – те еще ощущения), пытаюсь придумать, чем мне теперь
отбиваться.
Швыряю в противника первой попавшейся под руку частью сломанного
ящика. Гаденыш отскакивает и остается невредим. И теперь с шипением
бросается на меня. А еще, мне кажется или нет, я слышу чьи-то
голоса. Но в данный момент они не особо волнуют. А вот оскалившая
мелкую зубастую пасть уродливая крыса – очень даже.
Под руку больше ничего не попадается. И я лезу в инвентарь (он
же – пространственный карман). И достаю грубую бутыль из камня.
Хватаю за кожаные ремешки и, разворачиваясь к противнику, бью
наотмашь летящего в меня краказюбра.
Банг!
Попал!
Обмякшая тушка совершает красивый полет, сначала взлетая к
потолку, а затем, шлепаясь вниз. Щупальца гада грациозно
развиваются в воздухе.
Тут же подбегаю к лежащему на полу краказюбру. И с размаху
опускаю на него бутыль.
Похожая на шар для боулинга посудина выдерживает удар. А тельце
грызуна нет. Оно выглядит как меховой шарик, наполненный желе, что
расплылся по камню и отдыхает, откинув лапки в разные стороны.
Но этот гад еще почему-то жив.
Все-таки ты у меня сдохнешь! Собственными руками задушу!
Все же, боясь сломать бутыль о камни, убираю ее в инвентарь. И
руками хватаю обмякшую тушку противника. Левая к этому времени
приходит в чувства.
Превращаюсь в ярого садиста и живодера.
– Сдохни тварь! – стараясь покрепче сжать шею звереныша, луплю
его головой об угол ящика.
Все звери этого мира, страшитесь! Ибо на свет явился лютый
зверопотрошитель!
Еще удар. Еще.
Краказюбр 7 уровня погиб.
И еще. Еще…
– Говорю же, вождь, всех я этих крысюков мерзкорылых отвадил, –
раздается голос из пещеры, буквально в шаге от входа в это
помещение. Дребезжащий и хриплый. – Не сунутся. Теперь можно старую
кладовку снова использовать. И…
В этот момент в проеме показываются несколько гоблинов. Речь
одного из них прерывается. И все они с удивлением взирают на меня.
А я продолжаю душить дохлое тело краказюбра. Вернее, уже не тело, а
мешковидный кусок окровавленной шкуры, начиненный фаршем из
отбитого мяса, ливером из органов и осколками костей. Пару раз на
автомате бью его об угол ящика тем, что осталось от головы.