Я хотела возмутиться, хотела
закричать, что вызову полицию, ведь они пытаются захоронить живую
молодую женщину, да еще средь бела дня в столице, но все слова
застряли в горле, стоило мне разглядеть собственные руки.
Морщинистые, узловатые, все испещрены пухлыми жгутами вен,
неэстетично переплетающимися под кожей. Потом я начала истерично
оголять ноги, щупать свои бока и лицо — все было в состоянии
столетней древности, но никак не тридцатилетней. Гости что-то
говорили, пытались меня успокоить, даже радовались, а я только и
могла, что бормотать: "Зеркало мне" и "Не может этого быть". Первую
просьбу выполнили, но от этого стало еще хуже.
Я превратилась в дряхлую старуху за
один визит к ясновидящей. Меня, конечно, подруги предупреждали, что
после тридцати жизнь меняется, появляются морщинки, седые волоски,
пигментные пятнышки, и ты больше не чувствуешь себя таким
энергичным, как раньше, но скачок был слишком явным. Просто
феноменально резким.
Как говаривал мой горячо любимый
дедушка, жизнь коротка. Закрыл глаза, открыл, и ты уже старик, а
жизнь прошла безвозвратно. Кто знал, что это было не просто
красивой метафорой, а истиной.
Моя жизнь закончилась, так и не
начавшись по-настоящему.
Глава 2. Западня
Это был кошмар наяву. Всегда боялась однажды проснуться в гробу,
но чтоб еще и в чужом теле, это уже перебор даже для сценаристов
триллера. Мне с трудом удавалось избегать расспросов от множества
друзей старушки. Пришлось сослаться на плохое самочувствие и
выпроводить основную часть гостей. Священника я выгнала первым,
пока он не взялся за экзорцизм. Кто его знает, вдруг сработает, и
меня изгонят. Страшно подумать, что произойдет после.
— Спасибо, что пришли на мои похороны. Хорошей дороги, —
примерно так я вынуждена была прощаться с людьми. Даже самой от
этого было смешно, но смеяться я не спешила.
Никак не получалось выставить вон активную подругу мертвой Анны
Петровны, она отказывалась покидать дом и желала присматривать за
мной. Также никак не реагировал на завершение похорон молодой
мужчина, что пристально наблюдал за мной в углу. Помнится, он был
единственным, кто не запаниковал, когда я внезапно восстала.
— Аннушка, я всех провожу, иди отдохни, моя дорогая, — и
сердобольная подруга, к тому же соседка, отвела меня в спальню.