Девчонка, не договорив, осеклась. И даже, как мне кажется,
смутилась. Но все не потому, что ей стало стыдно. Видимо, по моему
лицу поняла, продолжать дальше столь содержательную мысль не нужно,
я точно ее не оценю.
– Мне вообще насрать, что ты говоришь. Искупаться хочу. А то мы,
нищеброды, не имеем такой возможности. У нас кроме скромной
душевой, метр на метр, и воды, которая поступает по специальному
графику, ничего, как бы, нет. А вода эта вызывает большие сомнения,
не слезет ли вместе с грязью кожа. Чтоб ты понимала... Питьевую
воду нам привозят в определенные дни, в больших баках. И выдают по
количеству членов семьи. Но так происходит только у нищебродов. У
богатеев – все нормально. У них скважины, водопровод. Или что там
еще. Просто в моем районе, где живут рабочие с завода, сочли
нецелесообразным восстанавливать нормальное водоснабжение. Зачем?
Средняя жизнь не так уж велика. Но, думаю, тебе тоже насрать на то,
что говорит какой-то нищеброд.
Сказал я Ангелине в ответ и демонстративно отправился в ванную,
прихватив одно из полотенец, которые лежали на кровати аккуратной
стопкой.
Вообще, мне это не особо было нужно, если честно, мог бы просто
искупаться, но из принципа я вылил в ванную почти половину
пузырьков, стоявших на туалетном столике. Причём, даже не знаю, что
именно это было. Не стал заморачиваться и разбираться. Потом залез
в горячую воду, которую полностью скрывала густая пена, и полчаса
тупо лежал, пялясь в потолок. Периодически спускал и снова набирал
ванную. Просто так.
Глупо? По-детски? Наверное. Естественно, никому такой демарш
вреда не нанес. Но лично я чувствовал какое-то извращенное
удовольствие от этого. Будто с каждой каплей воды, потраченной на
себя, я лишал данного удовольствия тысячу богатеев.
Когда кожа стала напоминать сморщенную, красную хрень, даже на
коленках, вылез, одел халат, висевший на крючке, и отправился в
комнату.
Мои шмотки были грязными. Я таскался в них с момента, как
покинул родной район. Но все равно хотел нацепить именно свои вещи.
Пусть не думают, будто сраные их ванные и спальни способны изменить
мое отношение. Тем более, Романовский отправив меня со своей
дочерью из столовой, велел ей заняться образом псионика-игрушки.
Так ведь она меня воспринимает. Девчонка психанула, конечно, на мое
высказывание и ушла. Не стала выполнять указание Ликвидатора. Но
так даже лучше.