Они лежали на самом видном месте, у окна.
И обнаружить их можно было лишь в одному случае: если
температура воздуха в комнате резко понизится, тогда заклинание
самоликвидируется и все тайное станет явным.
Для самоуспокоения я встала с кровати и подошла к окну. Немного
дунув на подоконник, я заметила отблеск ауры магического
заклинания.
Все на месте, как и было. Тому, кто пробрался в мою комнату с
дурными намерениями, и в голову не могло прийти, что я могу
выкинуть подобный номер и скрыть документы магией.
Разбушевавшийся не на шутку незваный гость просто выпотрошил мою
дорожную сумку, изрезав ее каким-то острым предметом.
Только сейчас я заметила, что мое единственное подготовленное
платье к балу также пришло в негодность.
Створка шкафа была открыта, а платье висело на вешалке внутри,
свисая оборванными лохмотьями, и было облито чем-то зеленым.
Рассчитывать на то, что Даньелзы внезапно расщедрятся и купят
мне новый наряд, не приходилось. Наверняка они найдут миллион
причин мне отказать.
Из окна в спину ударил восход солнца, лаская нежно кожу шеи,
спускаясь по плечам и рукам ниже. А я стояла, пораженная тем
фактом, что идти на бал мне было совершенно не в чем, разве только
явиться во дворец в дорожном платье, что сиротливо покоилось на
спинке стула рядом с кроватью.
Я решила не думать об этом и вспомнила о ранее намеченном плане,
первым пунктом в котором значилась еда, подготовленная
домоуправляющей.
Поэтому я переоделась в свое простое платье, умылась из кувшина,
стоящего на столе, и направилась в гостиную.
Как я и думала, стол уже был сервирован к завтраку на четырех
персон. Не дожидаясь родственников, я решила позавтракать в
одиночестве. Потому что совершенно не представляла себе, о чем
можно было беседовать еще с этими злобными людьми, которые
сподобились на подобную пакость, как уничтожение наряда,
приобретенного на их же деньги…
Я не сомневалась, что это были проделки кузины, и после
выполнения моей части договора она теперь спокойно могла чинить
различные бесчинства, вынуждая меня отказаться от дальнейшего
плана, зафиксированного в бумагах.
— Вы только посмотрите! Руби, — вскричала тетушка Тресси. —
Проснись, дорогой…
В гостиную вошли тетушка и дядя.
— Посмотри, никаких манер. Она сидит и ест одна, не дожидаясь
никого. Какая невоспитанность.