- Да, - кивнула она и вдруг кинулась мне на шею и обняла,
прижавшись так крепко, что мне стало трудно дышать. - Госпожа
Елина, - жар ее голоса, который я чувствовала на тонкой коже шеи,
был влажным от слез, - я никогда этого не забуду. Вы самая
лучшая!
Я вздохнула и обняла девочку. Надеюсь, я не сделала хуже, и Агор
все же позволит ей встретиться с мамой.
- Я знаю, что наставник может отказать, - прошептала она, все
еще прижимаясь ко мне, - но еще никогда никто не делал для меня
ничего подобного.
А отец? Я не сказала это слух, просто подумала, но для Олиры,
как и для призрачного мага, мысли, которые я проговорила про себя,
звучали так же громко, как слова.
- А отец, - ответила девочка, - заставлял Ягурду читать для него
старинные книги...
Ягурду?
- Да, - кивнула она. И зашептала на ухо еле слышно, - я расскажу
вам, только вы никому не говорите.
И снова, не дожидаясь ответа, продолжила шептать:
- После того, как Живела потеряла магию после призыва второй
души, мой отец много лет искал в старинных книгах способ призывать
не просто еще одну душу, а душу архимага, чтобы точно усилить себя.
Он боялся проводить свои эксперименты на других людях, вдруг они
получат такую силу, что уничтожат его в ответ. И поэтому, в
следующий раз он решился на призыв только тогда, когда родилась я.
В меня вселили душу Верховной жрицы, ее звали Ягурда. Она много лет
томилась в артефакте, в который ее заточили маги во время Последней
войны...
Она на замолчала на короткий миг, а потом продолжила свои
откровения, которые привели меня в состояние шока... Я даже не
знала, как на это реагировать. Все мысли разлетелись в разные
стороны, как напуганные появлением кошки воробьи, и в голове
звенело от пустоты.
- Отец не знал, - хихикнула Олира, - что жрецы и маги отличатся
так сильно. Он думал, они такие же, как мы. Ягурда остановила
слияние наших душ. И теперь она живет во мне отдельно от меня. Она
не очень добрая и часто ругается. Но когда я ее прошу помочь мне
уговорить отца, соглашается прочитать старинные книги жрецов,
которые лежат в нашей библиотеке. Но отец не знает, что она читает
ему не все... Только то, что не несет никакой пользы.
Она снова рассмеялась.
А я держала в руках худенькое тельце и пыталась заставить себя
понять и принять услышанное. Мозги ворочались медленно, скрипя от
натуги, как старая рассохшаяся телега. Но тем не менее я потихоньку
осознавала то, что слышала. И это вызывало во мне противоречивые
чувства.