— На этот случай он передал мне, чтобы я напомнила вам об этом, — наманикюренным пальцем она тычет на портфель, лежащий на моих коленях. — Откройте его и ознакомьтесь с содержимым. А я пока поеду, если не возражаете, — как ни в чем не бывало она переключает передачу и плавно трогается с места.
— Возражаю, — буркаю я.
А девушка мастерски делает вид, будто и не слышит меня вовсе.
— Пристегнитесь! — приказывает она.
Захлебываясь возмущением, я пристегиваю ремень безопасности, складываю руки на портфеле. От нечего делать барабаню по нему пальцами в нервном ритме.
Я искоса поглядываю на Алевтину, бубнящую себе под нос слова песни, играющей по радио. И в конечном счете решаю залезть вовнутрь портфеля.
Я аккуратно снимаю пломбу, засовываю руку в отдел и нащупываю...
Да ничего толком и не нащупываю.
Тут только какие-то документы... и кажется фотографии еще...
Что это?
Присмотревшись к одной фотке, я различаю в ней своего мужа... Вид сзади.
Лица голубков не в фокусе. Словно специально размыты. Но мне не составляет труда узнать Матвея и увидеть, как в стенах своего кабинета он обжимается с белобрысой девицей, лицо которой также нечеткое.
На следующем снимке Матвей уже по пояс обнажен. С приспущенными брюками склоняется над распластанной на столе полуголой блондинкой и страстно целует ее. Едва ли не пожирает грудь.
А на третьем... Ой, нет.
Подавляя рвотные позывы, я судорожно прячу снимки обратно в портфель. В противном случае придется расплачиваться с Алевтиной за химчистку. И никакое противорвотное меня уже не спасет.
Мерзко... Как же погано!
Выходит, Дамир уже давненько знал о похождениях моего благоверного. Этого скакуна недоделанного.
Но зачем ему это понадобилось, вот в чем вопрос? Почему именно сейчас? Что он хочет мне этим сказать?
Резко перевожу взгляд на светлую голову Алевтины, затем на ее плоский живот.
Внутри колит будто ржавой иглой.
А не она ли забеременела от Матвея?
Может, тем самым Дамир хотел нам устроить очную ставку?
— Алевтина, а вы знаете моего мужа? Матвея Антоновича? — интересуюсь, заходя издалека.
— Ну, конечно же, — отвечает она с лучезарной улыбкой, отчего меня передергивает. — А что?
Да бред! Стала бы она мне помогать, если бы имела виды на Матвея.