С каждой минутой мне все сложнее дается изображать из себя дуру.
Но я убеждаю себя, что все это делаю во благо себе же. Раз такое дело, мне нужно воспользоваться случаем, чтобы успеть созвониться со своим юристом, проконсультироваться, показать, что на данный момент имеется у меня против Матвея, и свести к миниму все риски. Какой бы гордой я ни была, в этом поединке я еще поборюсь... Я возьму свое! Отожму до последней капли. Я выведу предателя на чистую воду. Направлю течение в противоположную сторону, чего бы мне этого ни стоило!
— Ну что ты? Все ведь обошлось. Я здесь, рядом с тобой, — зарываюсь пальцами в его мягких волосах пшеничного цвета, оставляю поцелуй на небритой щеке, несмотря на лютое отвращение.
А муж только крепче меня обнимает. И целует на порядок глубже. Так, словно я — это все, что у него осталось.
Так и поверить не трудно.
Если бы у меня были реальные провалы в памяти, я бы поверила ему. Безоговорочно. Я сиропом растеклась бы в его теплых объятиях.
Но в реальности его прикосновения вызывают у меня лишь жалящее чувство. В реальности мне выть хочется! Из-за того, что у него не нашлось мужественности сознаться во всем. Вместо этого он предпочел снова водить меня за нос.
— Скажи, а по какой причине мы поругались? Наверное, ты опять смолил одну за одной у себя в кабинете?
Матвей сначала замирает, затем медленно отстраняется от меня. В глаза намеренно не смотрит. Голову склоняет.
— Нет. Мы вели речь...
— О чем? — подгоняю его, поскольку пауза затягивается.
— О сурмаме, — выдает он, после чего существенно оживляется. Подскакивает с места, словно на него снизошло озарение. — Точно! Я был против того, чтобы прибегать к услугам непроверенной женщины. Неизвестно, как все обернется. Это же незаконно. Она может просто не отдать нам ребенка. И в этом случае суд будет на ее стороне. Понимаешь?
Да тьфу на тебя!
Не придумал ничего иного, кроме как намеренно спекулировать тем, что я не могу выносить ребенка самостоятельно.
— Понимаю, но это наш шанс. Единственный и последний, — натягиваю я на лицо улыбку, а внутри меня уже вовсю свербит. Ситуация едва ли не выводит меня из равновесия.
— Да, Катён. Сейчас я это понимаю. Я пересмотрел свои взгляды. Сейчас мне плевать на все, лишь бы ты была счастлива. А если ты будешь счастлива, то и я. Мне больше ничего не нужно будет.