В полнейшем спокойствии я выхожу на свежий воздух. Мне больше нечего бояться.
Стою на крыльце клиники. Опершись о перила, жду Матвея и сама изучаю рекомендации врача, из которых следует, что завтра в полдень мне необходимо явиться на прием к психотерапевту, практикующему в этой же клинике.
Ох, и не люблю я, когда кто-то копается в мозгах и пытается залезть под кожу, но так и быть, наведаюсь для галочки и к психотерапевту. Новый опыт, как-никак.
Минуты через три на крыльце показывается Матвей.
— Кать, извини меня. Андрей мне все объяснил. Я был не прав. Самое главное сейчас — это твой покой, — целует меня в висок. — Наверное, из-за всего случившегося у меня нервы стали ни к черту, — произносит он с понурой головой.
В нем говорит совесть или я с чем-то путаю ее — с желанием быть на шаг впереди.
— Еще бы! — хмыкаю я, не давая себе издать злорадный смешок. Он застревает в глотке и растворяется.
Лукьянов вымучивает вялую улыбку и, взяв меня за руку, ведет к машине.
— Впредь постараюсь держать свои эмоции под контролем. Я окружу тебя заботой и покоем. Договорились?
А нехило так Андрей Родионович промыл ему мозги.
— Договорились, — киваю я лишь бы заткнулся уже и не раздражал меня своим присутствуем.
Однако давящее присутствие Матвея мне приходится терпеть еще некоторое время: и в отделе полиции, где я заполняю заявление о нападении, и в супермаркете, куда я предлагаю заехать за продуктами, и куда Матвей сроду со мной не ходил. Всегда он ограничивался доставкой или вешал все на меня или на нашу домработницу, приходящую к нам три раза в неделю.
И даже, когда я прошу Матвея заскочить ненадолго в студию, желая проведать своих девчонок, он не отходит от меня ни на шаг. Уши так и греет.
Разумеется, посплетничать с подружками у меня вообще не получается. Перекидываемся лишь парочкой фраз и, убедившись, что в студии за мое отсутствие не возникло существенных проблем, я отправляюсь домой... под конвоем мужа.
Такое ощущение, что Матвей замыслил план, заключающийся в том, чтобы не спускать с меня глаз.