- Хрен там, называется, - подумал я, недовольно скривившись, и
одёрнул себя. - А чем я, собственно, недоволен? В моём доме - в
нашей спаленке на четверых - точно такие же окна. Узкие и совсем
даже непрозрачные. И где я мог видеть широкие и прозрачные, как
воздух? Только во сне, конечно, усмехнулся я и протёр кулаками
глаза, успевшие за короткий сон слипнуться.
Всё хватит тут рассиживаться.
Схватив с кафедры пустую склянку, в которой ещё недавно были
чернила, я заткнул её деревянной пробкой, сунул запазуху полотняной
рубахи, опоясанной тонким кожаным ремешком, завязанным на хитрый
узелок, и выбежал под июньское солнышко.
* * *
- Ну-ка... Если двадцать пять копеек раздать пятерым э-э-э
опричным воям, сколько будет у каждого?
Я посмотрел на царя снисходительно, но удержался от того же в
голосе.
- Пять, государь. Это просто, - сказал я.
Иван Васильевич уже некоторое время экзаменовал меня, но дальше
таблицы умножения на «пять», почему-то озадачить меня не
решался.
- Можно я сам себе придумаю задачу, государь. Похоже, вы меня
жалеете.
Царь посмотрел на нахмурившегося Михаила Головина и, увидев, что
тот кивнул, пожал плечами и сказал:
- Давай сам.
- Казна выдала сотнику для выдачи награды за сражение пятьсот
копеек.
- Новгородских? Мало что-то... Что за сражение такое? Ежели
сотня конная, то не меньше пяти тысяч.
Я улыбнулся.
- Пусть будет пять тысяч. Однако после сражения в сотне осталось
э-э-э тридцать два всадника. Вопрос... Сколько денег у сотника если
он «новгородки» поменял на «московки»?
- Хм... Мудрёно, - улыбнулся царь. - И сколько? Хотя нет.
Расскажи, как считать будешь? Снова без счёта костьми? Только
умом?
Я тоже улыбнулся.
- Да, государь. Начнём. Каждому конному воину за сражение
полагалось по пятьдесят копеек, потому что пятьдесят тысяч мы делим
на сотню. Правильно?
- Давай-давай, - подмигнул мне царь.
Похоже моя игра ему нравилась.
- Вот... Но конных осталось только тридцать два, поэтому
пятьдесят умножаем на тридцать два.
- Что делаем? Умножаем? Это как? - сделал «стойку», подавшись
вперёд, царь и тут же ойкнул.
- Э-э-э... Значит берём тридцать три раза.
- А-а-а... Так бы и говорил, - прокряхтел Иван Васильевич,
морщась от боли. - Вот лихоманка бисова! Прости, Господи!
- Значит выдал сотник одну тысячу шестьсот копеек. Вычитаем их
из пяти тысяч и получаем три тысячи четыреста «новгородок». Делим
их пополам и получаем одну тысячу семьсот «московок». Как-то так,
великий государь.