– С вашего позволения я сперва выпью
лечебный отвар, мои потроха уже не могут переносить хмель, как в
молодые годы, – Рузак взял со стола неприметный бурдюк и начал пить
крупными глотками, морщась так, словно глотал противную болотную
жижу.
Он отпрянул от ёмкости, глубоко
заглатывая воздух: – Ну и дрянь, но зато помогает чувствовать себя
человеком после любой попойки.
– Такое хорошее средство? Я бы хотел
его попробовать! – Кризен вожделенно смотрел на стол с яствами,
словно не мог решиться с какого из аппетитных блюд начать
трапезу.
– К сожалению, милый друг, лекарство
кончилось, – хозяин шатра потряс перевёрнутым бурдюком, показывая,
что он пуст и небрежно бросил его на стол, – но я распоряжусь
выслать вам снадобье с посыльными, как только доберусь домой. Его
готовит смотритель моего замка – Картуа. Лучшего лекаря я ещё не
встречал.
– Буду весьма признателен.
Рузак потянулся к объёмному глиняному
кувшину с высоким горлышком, оплетённым снаружи слоем тонких
высохших прутиков.
– Ну, господа, за успех! – откусывая
кусок от куриной ноги и громко чавкая, произнёс Рузак, торопливо
наполняя глиняные кружки тёмно-зелёной жидкостью. Патир брезгливо
поморщил свой горбатый нос, принимая в руки глиняный сосуд, простая
крестьянская утварь была ему не по нраву. В другой ситуации он не
притронулся к такой кружке не то что губами, а даже мизинцем.
Заметив лёгкое замешательство, Рузак пожал плечами.
– Господа, извините за скромную
сервировку, но серебряный походный сервис мой верный Картуа забыл
положить в багаж.
Глухо стукнули глиняные бока и через
минуту высокородные ничем не отличались от обычных пьянчуг, громко
отпускавших сальные шутки в какой-нибудь харчевне. Господа жадно
ели, торопливо запихивая новые куски еды в наполненные рты. Жир
стекал по их губам, а разгорячённые лица покрылись испариной. Скоро
крупные капли пота начали скатываться вниз по вискам и капать на
пол. Лишь Рузак улыбался, смотря на своих компаньонов, не испытывая
проблем с потливостью.
– Здесь стало жарко, – отметил
Кризен, расшнуровывая ворот камзола, – его лицо раскраснелось,
словно он сидел сейчас в столичных королевских банях, – нужно выйти
на воздух, освежиться.
– Что происходит? – Патир растерянно
озирался по сторонам, хватая воздух ртом, – в животе огонь…
Несвежая еда?