Положив ладонь на живот Марины, я вжал ее в себя спиной, давая почувствовать, насколько возбужден.
- Выясним кое-какой момент еще. Когда я говорю - ты меня слушаешься, - хрипло шепнул я на ухо девчонке и, убрав руку, подтолкнул ее в сторону огромной душевой: - Заходи, - велел беспрекословно.
Марина повиновалась. Только так и продолжала стоять спиной ко мне, впрочем, меня это волновало сейчас в последнюю очередь. Включив и настроив воду, я взял душ и направил его Марине на поясницу. Кажется, девочка задышала чаще… хотя, дышать чаще приходилось не только ей. От вида упругих округлых ягодиц у меня во рту мгновенно пересохло.
По ним стекала вода, и я не удержался - провел пальцами между, понуждая Марину сжаться, а меня - хрипло, но тихо рассмеяться.
- Повернись ко мне, - проговорил следом, и девчонка не сразу, но исполнила мой полуприказ.
Я направил воду ей на грудь, жадно следя за тем, как струйки стекают вниз, как бьющая на соски вода понуждает их сжаться.
Склонившись, лизнул один, и Марина отпрянула, но, уперевшись спиной в стену душевой, испуганно охнула.
Ни слова не говоря, я взял с полки гель для душа и мгновением позже пространство заполонил тот самый сочный и спелый аромат. Манго.
- Раздвинь ноги, - сказал я, вновь приближаясь к Марине.
- Камиль Наза…
- Раздвинь! - рявкнул я, и девчонка, всхлипнув, повиновалась.
Она отвернулась - это я успел заметить краем глаза прежде чем мой взгляд застыл на розовых лепестках плоти.
Я начал осторожно растирать гель по ним, моля всех богов, чтобы те дали мне возможность не кончить раньше времени. Первый едва слышный стон Марины я скорее почувствовал, чем услышал. Второй мне хотелось собрать губами с ее уст.
Смыв пену с пальцев, я отбросил душ на пол и, вжав девчонку собой в стену, навис сверху. Пальцами так и продолжал растирать влажную плоть, то скользя вниз, туда, где мне так хотелось сейчас оказаться, то возвращаясь к набухшему клитору.
- Марина… - выдохнул в губы девчонки, в которые секундой позже впился с такой жадностью, что мы оба в ней утонули.
Я целовал ее, впивался в сладкий рот, нимало не заботясь о том, отвечает ли она мне. Со временем движения моих пальцев стали резкими, рваными, отрывистыми… приходилось каждый раз отрезвлять себя, останавливать, чтобы не ворваться внутрь.