— Точно, — приободрился он. – Так ты че, бросаешь нас?
— Ты так говоришь, как будто я еду развлекаться. Хочешь со мной?
Побазаришь с малолетними шлюхами, бродяжек покормишь. Они, кстати,
благодарные.
— Надеюсь, Алису найдут, — вздохнул Илья. – Она неплохая
девчонка, только озлобленная. Но это можно понять, с такой-то
мамашей!
— Да, и что ее найдут – живой, — уточнил я.
В десять, изрядно помятый, я был на плитах, где обычно
встречался с бродяжками. Проторчал там минут пятнадцать, буквально
физически чувствуя время, обвивающееся петлей вокруг шеи. Уже
уходить собрался, как меня окликнул Бузя, уселся на плиту и
спросил, качнув ногами:
— Принес чего?
— А ты? – задал я встречный вопрос. – Информация есть?
Он сморщил нос и мотнул головой.
— Не. Ваще ничего.
Хитрый старшак, видимо, заставил мелкоту работать, а сливки
снять захотел сам.
— Спасибо, хоть не врешь, — улыбнулся я и отдал ему сто рублей.
– За честность.
Вспомнилось, что я обнаружил у себя зачатки суггесторных
способностей. Бузя – как нельзя лучший кандидат, чтобы проверить
их. С пути я его не собью, потому что путь у него один – на тот
свет. К тому же он влияет на младших, так пусть пример будет
положительным.
— В следующий раз пусть мелкие приходят, — велел я. – И это,
завязывай с воровством и клеем, от него мозги сохнут.
Бузя призадумался, сморщил лоб и стал похож на больного
прогерией – это когда ребенок рождается стариком.
— Ну завяжу… и че? – вскинул голову он. – Жрать мы что
будем?
— Ты клей – жрешь? – спросил я.
Неужели не сработало даже на нем? Я ошибся? Или недостаточно
прошло времени с момента последнего применения способности?
Бузя засопел, снова качнул ногами.
— Ну реально, в детдом я не пойду, там воспетки просто звери.
Родители… А хрен зна, где они. Не сопрешь – не проживешь!
— А ты попробуй. Получится – попытаюсь помочь.
Вот нафига я это сказал? По силам ли это мне? Я не Рокфеллер
пока. Подписавшись под это, я повешу на себя как минимум шестеро
детей с соцпедзапущенностью. Их надо не только накормить, но и
одеть, и направить…
— Ну реально, «малолетка» – не самое радужное будущее, — сказал
я. — Но скорее тебя просто прибьют, или ты от болячек сдохнешь.
Смотри сам.
Я зашагал вдоль по набережной, чтобы поговорить с другими
пташками – малолетним проституткам. Бузя зачем-то увязался за мной.
Он шагал рядом, сутулясь и шаркая, время от времени сплевывая
вязкую слюну.