— Но мы его расколем, — пообещала Аня, и в ее голосе звякнул
металл.
— Допросите Костаки, который в курсе, почему Жуков – нехороший
человек.
— Алексис Костаки – уважаемый человек, мы не можем его
допросить, только побеседовать. Работа ведется. Павлик, обещаю
сделать все возможное, у меня ведь тоже есть дочь.
— Спасибо, Анна.
Положив трубку, я задумался. Ну а чего я ожидал? Что преступник
сам себя оговорит? Нужно, мать его, время.
— Что? – осторожно, будто ступая по тонкому льду, спросил
Илья.
Я пересказал беседу и закончил:
— Снова ждать.
— Пойдем нашим расскажем, чтобы не маялись.
Нас ждали, как дождь во время засухи. Вот только дождь оказался
мертвым, капли слов падали в иссушенную почву и лишь прибивали
пыль, а не напитывали землю.
— Вот же козлы! – подпрыгнул на диване Рамиль и бросился
колотить грушу.
Гаечка издала протяжный стон, распластавшись на диване. Наташка
почесала в затылке и попыталась рассуждать:
— Так. Если бы Жуков был маньяком, точно нашли бы кровь. Ну, или
нож. Что-нибудь точно нашли бы.
— А если он убивал в лесу? – поддал пессимизма Минаев.
— Ага, и там же закапывал трупы, — прогудел Чабанов.
— Нет, — помотал головой я. – Он не потрошитель, иначе ему было
бы пофиг, кого убивать. Наташка ему не подошла, потому что наш отец
мент, Лена – потому что она дочь уважаемого человека…
— Костаки вообще-то бандит, — буркнул Рамиль. – Полгода назад
они с нашими рубились, чтобы рынок подмять. Но мы отбились.
— Это дело не меняет, — сказал Илья. – Леха Жуков зассал и
отстал от Лены.
— Он не собирался отставать, и они были долго знакомы, —
поправил я. – Сам Костаки его отфутболил. Лена Леху интересовала
как выгодная пассия, но ее отец что-то про него прознал и закончил
их отношения. Прознал что-то серьезное.
— Может, этот Леха девушек в бордели продает, — предположила
Наташка.
Гаечка скривилась.
— Алису – в бордель? Они совсем психи? У нее ж головы нет, она и
ножом пырнуть может, и член отгрызть, и хоть ты ее убивай,
послушной она не станет.
Я вздохнул. Может, Наташа и права. Но на каждый товар есть свой
покупатель. Есть всякие извращенцы, и что будет с девочками после
продажи, никого не волнует. Сломают, заставят, покалечат или убьют.
Но у этой теории есть один большой плюс: девочки живы, а пока они
живы, все можно исправить. Вот только что с ними успели сделать и
что будет с их психикой?