Сделав зарядку и приняв душ, почти избавился от крепатуры и
ощутил, что всё не так плохо. Мне даже показалось, что тело
дохляка, в котором я очутился, слегка окрепло за время моего
руководства. И я бы даже продолжил заниматься его прокачкой, если
бы не увидел на ожившем от спячки телевизоре новое уведомление.
Руководство Высшей Школы Героев приглашало меня проследовать в
медпункт для проведения обследования. В пояснении пояснялось, что я
показал приемлемые, но странные результаты и теперь требуется
некоторая диагностика для составления полного профиля. В конце
послания руководство выражало благодарность за доверие и
оптимистичный настрой, что после проведения всех необходимых тестов
принадлежность моего дара к какой-либо Печати, наконец, будет
определена.
В конце была форма записи на приём в определенное время, чтобы
не создавать толчею с другими студентами, которым тоже требуется
провести дополнительные тесты. Радовало, что кроме меня были ещё
особо отличившиеся с неявным даром. И меня пока никто не собирался
отчислять, а значит, голуби не летят над нашей школой, и мне можно
не разучивать местный тюремный шансон.
По пути в медицинский корпус успел позавтракать на привычные три
монеты. На обед и ужин оставалось ещё шесть. Можно было сэкономить
и выбрать более скудный бизнес-ланч или, наоборот, шикануть и
добавить в рацион что-то особенное. Но я решил пока придерживаться
стандартной схемы питания.
Каждый день у меня оставалось по одной лишней монете, коих уже
накопилось девять штук на счету. Глядя на ценники в локациях для
золотых мальчиков и девочек, словил лёгкое чувство
обескураженности. Моих накопленных девяти монет не хватило бы даже
на половину чашки кофе. Для сравнения в бронзовом секторе за
десятку мне бы удалось урвать максимум треть обеда.
Не то чтобы такой анализ был необходим, но хотелось понимать,
как устроена местная студенческая экономика. Прикинув разницу во
всех секторах, пришёл к выводу, что цены с бронзовыми браслетами
различаются примерно в десять раз, с серебряными – в шестьдесят, а
с золотыми – в сто. То есть позавтракать у нас можно было за три
монеты, в бронзе – за тридцать, в серебре за сто восемьдесят, а в
золоте – триста. И ни одного тракториста не пострадало.
Принципиальная разница в цене крылась в качестве сервиса и
комфорте.