Уснула — и
провалилась в воспоминания настоящей Эрики. Последние дни и часы ее
жизни самые яркие. Порой даже забывала, что я — не она. Не юная
наивная девочка, которая поверила, что самая большая вина на ней,
что лишь она должна отвечать за горе, свалившееся на
семью.
Нет, это отец
Эрики привел в дом заговорщиков. Если с ним связались, предложили
поддержать движение, значит, он разделял опасные взгляды и
неосторожно себя выдал.
Эрика виновата в
том, что не рассказала родителям о поклоннике, задурившем голову.
Впрочем, Динаэрий любил девушку по-настоящему и совместил приятное
с полезным: устройство личной жизни и выявление
заговорщиков.
Что ж, грустно, но
невезенье и мнительность Эрики подарили жизнь мне. Второй шанс,
который отберут богини, если я не буду осторожна…
— Намия, откуда ты
знаешь, как готовиться к побегу?
Этот вопрос
периодически я задавала самой себе, забывая спросить у той, кому он
предназначался. И лишь сейчас, после погружения в память настоящей
Эрики, решила задать.
Намия застыла
возле двери. Медленно обернулась и с деланным равнодушием пожала
плечами:
— Я не знаю,
просто повезло. К тому же в городе началась паника, сама
помнишь.
О да, ночь нашего
побега сложно забыть, но все же женщина хитрит.
— Прости, Намия,
но ты слишком четко действовала: отвлекла охрану, усыпила, затем
применила специфический артефакт — артефакт обмена внешности. А
съем жилья, поддельные документы для меня? Даже волосы ты
перекрашиваешь профессионально, славно много тренировалась. Ты как
будто знала, что племянницу придется спасать. Вспышка
озарения?
Намия невесело
улыбнулась:
— Ладно,
подловила. Я не планировала спасать племянницу, это остатки старой
подготовки.
— Старой
подготовки? — переспросила я, теряя нить разговора.
Вернувшись, Намия
опустилась на край моей кровати.
— Хорошо, раз ты
такая наблюдательная, расскажу. Я ведь вышла замуж не по любви, по
приказу родителей. Не слюбилось и даже не стерпелось, а после
рождения дочек стало невыносимо. И я решила, что заберу девочек и
сбегу.
— Твой муж обижал
тебя? — тихо спросила я.
— Он не поднимал
на меня руку, если ты об этом. Но некоторые люди умеют бить словами
больнее и прицельнее, чем кулаком. Самое безобидное — это упреки,
что вместо наследника я родила ненужных ему дочерей-близняшек,
вдобавок наполовину шаадорок.