Для молодёжи это забавная игра, переходящая в обливание водой из
шаек. Мыло выдают самое что ни на есть грубое, но не коричневое -
хозяйственное, а беловато-серое - солдатское. Оно, подольше
пролежав в жаркой бане, превращается в кашицу неаппетитного вида.
Однако мылится отлично, так как вода очень мягкая и окончательно
смыть пену достаточно сложно.
Благо длинных патл ни у кого нет, а то бы ввек не промыли от
мыла. Но моясь тут в части, я всё время вспоминал нашу баньку.
Небольшую и ладную, которую самостоятельно смастерили у себя на
сопке. В ней и пар был круче и температура повыше, а главное после
парка можно было смело выскакивать на мороз, где нырять в мягкий и
чистый снег. От души в нём изваляться, и вновь заскочить в жар
парной, чтобы сошло семь потов со всяческой грязью. Летом там
обходились холодной родниковой водой из соседнего источника.
К сожалению, в части такое удовольствие абсолютно недоступно, уж
слишком далеко бежать до рыхлого ничем не загаженного снега.
Летом-то можно было добежать до холодной речки, но в том месте в
неё негде окунаться, сплошное мелководье по колено. Да и дневной
нудизм в части не поощрялся, так как к офицерам уже прибыли жёны и
семьи. Правда по ночам мы устраивали иногда такие купания с
обливанием друг друга студёной речной водой.
Но большинство нашего взвода предпочитали отправляться на
помывку в свою баньку, и для этого необходимо было подниматься
вверх по довольно длинной дороге. Так что организовывали транспорт
до баньки, и распаренными приятнее было ехать, чем топать своими
двумя. До того места могли добраться практически все наши машины,
даже в зимнее время.
После помывки в части чистое нижнее бельё выдавали ребята из
нашего хозвзвода, и разумеется нам доставалось лучшее. Но своё
личное стирали сами вручную, а затем лишь развешивали у печки, и
лишь самые ленивые деды поручали молодым.
Тёплое армейское для этого климата подходило слабо, так что все
во взводе обзавелись вязаными свитерами и шерстяными спортивными
штанами, а то и полным спортивным костюмом. Так что банный день
всегда был заполнен хозяйственными хлопотами, но тем не менее
приятен.
Правда зачастую нам приходилось нарушать заповедь
генералиссимуса Суворова: - «Портки последние продай, но после бани
выпей». Продавать портки было абсолютно некому, а выпивку
приобрести возможно. Разве только в Ургале и не ближе.