– Босс… сказал…
– Вольский?
Вспоминаю имя владельца клуба. Кажется, мы пару раз пересекались на закрытых вечеринках. С чего этому парню так заботиться обо мне, присылать шлюх?
– Да… он.
– Что ему надо от меня?
– Нич-чего… Пожалуйста…
Несмотря на допрос, не вынимаю пальцы, наоборот, толкаю глубже.
– Он не присылал меня… я сама… Я сама… Ты такой красивый… я сама захотела. Босс лишь назвал тебя по имени. Разговаривал с кем-то по телефону, я подслушала… Сказал, что в клубе Давид Ериханов. Назвал номер столика, за которым ты сидел… Пожалуйста… не могу дышать…
Отпускаю шею, достаю влажные пальцы из влагалища. Толкаю девку обратно в кресло, задом к себе. Развожу ее колени, насколько позволяют подлокотники.
– Замри.
Разрываю упаковку зубами, надеваю резинку на каменный член, который уже ноет от боли. Еще бы, попеременный стояк с момента визита в чертов клуб.
Вхожу одним толчком, мощным. Инга вскрикивает, дергается вперед, крепче хватается за спинку кресла руками. Сгребаю ее волосы в кулак, тяну на себя. Мне нравится, как дрожат аккуратные ягодицы, когда с силой вхожу в нее.
Почти не контролирую себя. Похоть смешивается с яростью. Просто бешеное возбуждение.
В клуб я пришел только из-за Лилианы. Вольский… что за игру он ведет?
Грозит ли опасность Светловой?
Она снова встает перед глазами. Глазищи огромные, тоненькая фигурка, длинные блестящие волосы… Именно их хочу на кулак намотать.
Видение лишает меня контроля, отчего не могу не испытывать просто оглушающую ярость.
Трахаю долго и исступленно, звук частых влажных шлепков разносится по комнате.
Разве что пар из ушей не валит. Оба почти без сил, мокрые, потные. Сам не заметил, в какой момент сорвал с себя рубашку. Остался в брюках, в которые сейчас пот стекает по ногам. Кончаю только позволив воображению снова разгуляться на полную. Перед глазами голая Лилиана… Блять… Сука…
Только тогда меня наконец охватывает разрядка, сильнейший, подобный цунами оргазм.
Выхожу из шлюхи, стягиваю резинку, выкидываю в урну. Застегиваю штаны, тяжело дыша. Волосы хоть выжимай, провожу по ним рукой. Хочется в душ и завалиться в постель. Одному.
Инга все еще не двигается, скрючившись в кресле, вздрагивает всем телом. Я даже не знаю, кончила ли она и мне плевать. Не чувствую ни грамма вины за то, что как с куклой резиновой обошелся. Пожалуй, даже для меня сегодняшний трах вышел излишне грубым.