Давид подходит и мягко пытается отстранить от меня сестру. Но ее хватка слишком сильная. Он что-то говорит, совсем другим голосом, тихим, нежным. Никогда не видела его таким.
– Нет! Сначала я поговорю с Лили! – выкрикивает Марина.
– Лилиана уезжает. Ей пора.
– Куда? Куда она может поехать?
Сердце подпрыгивает. Широко распахиваю глаза, смотрю непонимающе. Что Марина имеет в виду?
Давид смотрит на нас, не пытаясь скрывать свое неодобрение. Голова кружится еще сильнее, ноги становятся ватными. Столовая будто уменьшается в размерах.
Потом Марина тащит меня за собой, на второй этаж. Если поспеваю за ней.
– Что ты делаешь? – пытаюсь вразумить ее. – Твой брат хочет, чтобы я ушла. И я хочу этого.
– Они убьют Егора… Убьют, – ошарашивает вдруг меня Марина. – Ты это понимаешь? А Давид не хочет помогать. Я не знаю, как убедить его… Нет, он конечно заставит этих тварей заплатить… За то что они со мной сделали. Но он сказал, что не поможет Егору. Я должна сама… Мы вместе, Лилиана… Должны что-то сделать.
Она выглядит так, словно не в себе. Похожа на сумасшедшую. Я помню Марину совсем другой. Обаятельной, веселой, доброй. Мы быстро нашли общий язык, когда брат привел ее к нам домой, чтобы познакомиться. Сейчас это совершенно другой человек. Она словно из психушки сбежала.
Мы рыдаем обе, на меня сильно действует состояние Марины, такое ощущение что и я сейчас с ума сойду от ужаса. Что с ней сделали? В руках этих уродов моя младшая сестра! Страх за нее душит, сводит с ума.
В комнату где мы находимся вдруг врываются люди в белых халатах. Марина кричит, посылает их матом. Проклинает Давида. Он тоже появляется в комнате. Подхватывает сестру на руки. Ей как раз сделали укол, и она очень быстро впадает в оцепенение.
Остаюсь в комнате одна. Сижу в ступоре, не могу пошевелиться. Очень долго. Понимаю, что прошло больше часа, когда наконец удается взять себя в руки. Спускаюсь вниз.
Давид хотел, чтобы я ушла. Я не стану его разочаровывать…
Но дверь заперта. Брожу по дому, в поисках другого выхода. Вижу открытое окно, и через него вылезаю во двор, скинув шпильки. Иду к воротам, возле которых стоят два охранника.
– Можно мне выйти? – спрашиваю у них. – Давид меня отпустил.
– Вам лучше дождаться хозяина.
Непроницаемые лица, равнодушные, холодные.
Пытаюсь с ними спорить, но бесполезно.