– Что вы… – вскрикнула Лори, но тут же осеклась.
Техник рывком выдернул нож.
– Засекайте время, Лаура-сан.
– Уже, – растерянно пробормотала Лори, наблюдая, как порез на глазах затягивается. – Тридцать секунд. Но как?
– У нашего юнита есть не только скелет, но и кровь, – пояснил Ямагучи. – Точнее, взвесь нанитов в полимерной плазме. Это автономная система с распределенным принципом вычислений. Центральный процессор может отдавать указания – что и в какой точке надо модифицировать, но система сама способна восстанавливать элементы конструкции. И видоизменять их. В разумных пределах, конечно.
– Просто поразительно. – Лаура обошла вокруг застывшей на корточках четырехметровой гориллы. – И вы не боитесь сообщать такую информацию?
– Лаура-сан, ну что вы, – японец широко улыбнулся. – Все, что я вам сообщил, можно будет прочитать в рекламной статье. Это не коммерческая тайна. Вот, скажем, технологию создания нанитов или программные алгоритмы вам никто не разгласит. Думаю, вам это и не интересно?
– Не особенно, – сказала Лаура. – Мне другое интересно. Ведь это точная копия самца горной гориллы, серебристая полоса на спине – это же у самцов, да, Джузи?
– Да, – кивнул Джузеппе.
– Надо же – и с размерами не ошиблась. – Лаура положила руку на спину гориллы, возвышавшуюся над ней, несмотря на то, что юнит сидел. – Какая шерсть мягкая. Но почему он такой большой, гориллы же обычно меньше?
– Чтобы браконьеры боялись. – Ямагучи был сама серьезность. – Они от одного его вида в штаны положат, так, кажется, говорится?
– Да я сам чуть не положил, – пробормотал рейнджер. – Как представлю, что эта штука может взбеситься. Тут гранатомет нужен, чтобы ее утихомирить.
– Гранатомет? Нет-нет, – техник замотал головой. – Жозеф-сан, гранатомета мало.
Судя по мрачной физиономии, рейнджера это известие не обрадовало.
– Не бойся, Жозеф, без работы он вас не оставит, – подбодрил Джузеппе. – Сам знаешь, сколько дел в парке.
– Знаю, – вздохнул Жозеф, – но нашим эта штука не по душе. Да, Луи?
– Замба. Замба Мангей, – прервал молчание Луи. – Нехорошо.
– Кажется, это значит «ужас леса» на лингала? – заинтересовалась Лаура. – Никак в языках банту не разберусь. Столько диалектов.
Десятый язык, машинально отметил Джузеппе. Иногда рядом с Лаурой он чувствовал себя ребенком – со своей ученой степенью, научными работами, книгами. Беспомощный бородатый ребенок.