Андреас ж не терял нить разговора и продолжал все тем же манящим тоном:
– И ты будешь выполнять всё, что я тебе скажу? – сказав это, Андреас приподнял мой подбородок, вглядываясь в глаза. И его губы были так близко от моих. Казалось, сердце сейчас остановится! Я чуть не застонала. Он прекрасный, обаятельный, совершенный, лучший парень на свете!
– Да! — прошептала я. Когда же нас объявят мужем и женой, чтобы мы могли поцеловаться?
Я видела этого человека впервые в жизни, но уже хотела его душой и телом, всего без остатка. И мечтала ему принадлежать.
– Даже если тебе покажется это противозаконным? — уточнил Андреас, и в тот момент я поняла, что ничего прекраснее мне никто никогда не говорил.
– Конечно! – с жаром прошептала я, подаваясь вперед.
– Хорошая девочка, – одобрительно кивнул жрец. Почему он еще здесь? Ведь мы уже всё выяснили!
– А если нас поймают, ты возьмешь вину на себя и ни за что меня не выдашь? — шепот Андреса стал совсем уж интимным, от него под моей кожей словно пробежал сноп искр.
– Сколько угодно раз, любимый! – жарко ответила я, придумывая имена нашим общим детям.
– А могла бы ты убить ради меня? – его руки легли на мою талию, мы стояли щека к щеке и я замирала от этой близости.
Подождите. Что он сказал?
Убить? А это точно брачная церемония? И почему жрец ест яблоко? Что вообще сейчас происходит?
– Что скажешь, милая, насколько ты мне предана? – губы Андреаса у моего уха, горячее дыхание щекотало и будоражило.
Но волшебство момента уже было потеряно. Я потрясла головой и проморгалась. И осознание действительности обрушилось на меня, словно ведро с ледяной водой. Сердце сначало сжалось, а потом пустилось вскачь, мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. Разочарование оказалось таким острым и сокрушительным, что я чуть не разревелась.
А потом вспомнила, что вообще-то пришла на собеседование.
– Не подходит, – разочарованно протянул голос жреца, – я приглашу следующую?
Мы вовсе не были в храме. И даже не стояли с Андреасом рядом. Я обнаружила себя сидящей на месте посетителя в кабинете, заставленном книгами. А через стол от меня располагался тот самый Андреас Угрюмош. И выглядел совсем не как в моем видении. Это же было видение?
Сидел, сложив руки на груди и глядел на меня без улыбки, оценивающе и жестко. И ни следа страсти в безразличном взгляде. Я же устремилась к нему так, что чуть ли на столе не лежала.