Я взглянула на девушку, которая, наконец, выпустила из рук пустую кружку и умоляюще посмотрела на нас.
— Просто знакомый, — тихо ответила она. — Ничего серьезного. Пара свиданий, не больше.
Я хитро улыбнулась, подпирая руками подбородок.
— Расскажи нам, а мы уж решим, просто знакомый или нет, — Рокси поддержала меня.
Даже Эмма устремила свой взгляд цвета серого неба на девушку через тысячи километров.
— Рассказывать-то нечего, — пожала плечами она, отворачиваясь от нас. — Случайно познакомились на улице. Я тогда забирала коляску деда из ремонта, а он решил подвезти меня. Знаю, садиться в машину к незнакомцу — плохая затея, — взглянула она на нас. — Он помог мне и после пригласил встретиться. Я не смогла отказаться.
— Эх, Ань, — протянула Рокси, пытаясь стянуть с себя темно-синюю рубашку, под которой у нее была только майка. — Нам нужно с ним познакомиться.
— Нет, даже не вздумай, — быстро вмешалась в разговор Эмма. — Они парня запугают.
Я вновь расхохоталась, откинувшись назад. Рокси поддержала меня, скинув наконец рубашку.
— Плохого мнения ты о нас, — выдавила сквозь смех я.
— Годы практики знакомства с вами, — серьезно ответила Эмма, окидывая взглядом Рокси. — Новая татуировка? — спросила она, заметив, что кожу рокерши покрывает свежий рисунок.
Девушка кивнула, предоставляя и нам возможность лицезреть новое творчество. Кроме музыки, у Рокси было еще одно увлечение — пирсинг и татуировки, которые украшали ее тело.
Эмма покачала головой, с неодобрением относясь к такому проявлению творчества, а вот я всегда поддерживала Рокси. И даже несколько лет назад, вскоре после школы, набила первое тату на спине. И теперь могла похвастаться профессиональными рисунками не только на спине, но и на плечах.
— Кстати, не желаешь что-нибудь новое? — повернулась ко мне Рокси, указывая на свои руки.
— Нет, — покачала я головой, дав однажды слово маме, что перестану украшать себя подобным образом.
Тогда, застав меня с обнаженной спиной, она упала в обморок, а после со слезами умоляла не уродовать тело. В принципе, моего брата она тоже умоляла завязать с гонками, но Кирилл Левин не был бы собой, если бы уступил женским слезам и отказался от главной страсти в жизни.
— Жаль, — протянула Рокси.
— Ты же знаешь, где я работаю. Там все очень серьезно с дресс-кодом, — вздохнула я, понимая, что большую часть времени прячу тело под плотными рубашками и строгими костюмами.