***
Комбат вернулся еще более злой, чем уезжал и прямо, что
называется, «с колес» принялся устраивать в части разгон всем, кто,
по его мнению, шевелился недостаточно быстро. Старшине тоже пару
раз прилетело и он, весь день в мыле, устранял указанные
недостатки. Поэтому, когда вечером раздался стук в дверь и Тарасов,
надеявшийся что этот утомительный день наконец закончился, пошел
открывать, то Комбат был последним, кого он ожидал увидеть на
пороге.
- Товарищ подполковник? - Старшина обеспокоенно посмотрел на
устало отрешенное лицо командира. - Все в порядке?
- Нет… Я зайду?
- Конечно…
Пройдя сразу на кухню, Комбат извлек из кармана шинели флягу
коньяка, а из второго — палку копченой колбасы и впечатал все это в
стол. Тарасов, глядя на это, тихо охнул.
- Виталий Сергеевич. Я как бы и по здоровью… и на службу
завтра.
- Так мы уже не курсанты сопливые, чтобы сразу бутылку
усасывать? Взрослые люди, остановиться можем… Тем более, вы свою
норму знаете — с вами не запьешь. А хочется — мочи нет…
- Понимаю…
Обреченно кивнув, Старшина достал посуду и нож, которым Комбат
принялся молча и с яростью пластать колбасу. Затем, так-же молча,
выдрал пробку из бутылки и, разлив по пятьдесят грамм, закинул в
себя, после чего достал сигарету и закурил. Тарасов повторил его
действия. Примерно полчаса они молча курили, периодически
опрокидывая по стопке, затем Комбат, внезапно, заговорил.
- Эта трясогузка из универа вылетела… И когда мать её начала
чихвостить, не придумала ничего лучше, чем сказаться беременной… А
той нет бы подумать, что доча вся в неё — такая же дура набитая,
она сразу Семочке тому названивать начала. А когда он в бега от
такого счастья пустился — мне. Ну я, сами понимаете…
- Понимаю…
- И, главное, чужой город, я ни адресов, ни имен не знаю. Только
знаю, где Вика учится. Я туда. Там, понятное дело, закрыто нахрен.
Вахта. Вахтерша. Телефоны не дает, адреса тоже. А че толку, если
они у тебя там все на бумажке на столе под стеклом? Ректор ближе
все оказался. Я к нему. Там консьержка. Скандал, вопли, ректор
спросонья не поймет, что от него хотят... Но нормальный мужик
оказался. Как узнал, откуда я припылил и по какому поводу, дал и
адрес, и приметы этого бычка-осеменителя.
- Вы ночью, что ли к нему пришли?
- Ну не то, чтобы совсем уже ночью, но поздновато… одиннадцать –
начало двенадцатого. Затем еще пару адресов посетил, пока не узнал,
где искать надо. С тем же примерно концертом, что характерно.