- Не вопрос…
Тарасов принялся потягивать дрянной чаек, разглядывая висящие на
стенах дипломы, грамоты и прочие атрибуты уважающего себя тренера.
Григорий Федорович поговорил с кем-то по телефону и тоже взялся за
стакан, брезгливо морщась при каждом глотке. Затем заговорил…
- Янка… я, когда она сюда пришла, сперва послал её. Воспитан
так, что мордобой считаю мужским занятием. Нечего девке в это
лезть. Но она настырная, как муха. И злая. Как первый раз в пару
встала — я аж опешил. Никогда такой злости не видел. Её роняют, она
вскакивает и снова в драку, её роняют, она снова! А потом мне
пояснили, что да как… Знаешь, что с её семьей случилось?
- Знаю.
- Да… На ровном месте, из-за каких-то отморозков сперва отец,
потом мать. Она и не скрывала особо, зачем ей драться уметь. Я
пытался с ней говорить, но такую боль словами не унять. Жила тут
фактически. Спала на матах. Я спрашивал, что домой не идет, а она
только смотрела волчонком. Из милиции приходили, со школы…
Ультиматум пришлось поставить, чтобы она учится продолжила. За ухо
оттаскать… А потом исчезла… Я уж всякое думать начал, но парни
сказали, что видели её со скинхедами местными. И у Антохи она
крутилась.
- Это кто?
- Да клуб тут есть у нас. Исторический. «Витязь» или как-то так.
Он воеводой там. Встречаемся периодически на всяких днях города, да
и парочка моих ребят у него занималась, пара его — у меня.
Маленький город-то.
- Так… Интересно. А где этого «воеводу» найти можно?
- У них, кажись, на Гая где-то помещение было. В Центре детского
творчества. Адрес точно не помню. В самом начале, прямо напротив
«Винновки». О! Орлы мои пожаловали! Посиди тут, я сейчас
поговорю...
Снаружи скрипнули двери и в спортзал ввалились пара парней, чуть
ли не под ручки волоча третьего, помладше, со слегка покореженным
«фасадом». Увидев это, Григорий Федорович, стоявший в дверях,
огорченно покачал головой.
- Ну вот что за дела опять? Я же сколько раз просил — ну не надо
вот этой уголовщины всей! Не хочет сам говорить — ну вы мне
перескажите. Я вам поверю.
- Не, тренер! Не поверите! Давай — говори…
- А че говорить? - помятый зыркнул в сторону Тарасова, который
выглянул, дабы осмотреть троицу, - Я к барыге в поселок на Верхней
заезжал. Он меня трясти начал. Интересовался делами нехорошими.
- Так… Ты не коси глазом — это знакомый.