Я озадаченно огляделась. В
воздухе холодила мелкая морось, каменные плиты под ногами блестели от воды, а
небо казалось низко нависшим над самыми нашими головами. Даже зимнее кимоно не
спасало от дурной погоды, и ветер пробирается за высокий воротник. Пришлось
обнять себя руками за плечи. Зябко. Но оставалась слабая надежда, что во время
пути согреемся.
И все-таки мне кое-что не давало
покоя.
- Учебой? – спросила, медленно
повернувшись к брату и подняв на него недоуменный взгляд. – О чем ты, Кента?
- А ты не знала?
- Смотря, о чем…
- Господин Бэй Найто – ректор магической
академии.
Вот оно! Я чуть не подскочила и
не вскрикнула от внезапного осознания, накрывшего меня с головой. Конечно!
Хранитель Востока – ректор академии «Драконья обитель», поэтому так быстро и
просто принял решение, что может поставить императора перед фактом нашего
зачисления в нее. Это, конечно, рискованно, но, видимо, сам Бэй так не считает.
- Он очень странно себя ведет! –
фыркнула я.
- Он хочет спасти нас, -
миролюбиво проговорил брат.
- Просто тебе понравилось есть
онигири под его крышей, вот ты с ним и братаешься! – воскликнула я, пока еще
сама не понимая, на что разгневана.
Кента изменился в лице, с
беспокойством посмотрел на меня.
- Кэтсуми, что с тобой?
Кровь прилила к щекам, на глаза
выступили слезы. Действительно, что я вытворяю? Но обида продолжала больно
обжигать изнутри, словно каленое железо – нежную кожу. И я смотрела на брата
через пелену слез, тревогу и холод. Кажется, это чувство называется ревностью.
Нечто похожее я испытывала, когда у Кенты появился друг, с которым они катались
на лошадях и строили планы по захвату ниндзя в наших горах. Но тогда со мной
была милая Нори, и моя злость быстро сошла на нет.
А теперь все плохо. Очень плохо.
Ужасно.
- Он угрожал казнить нас, -
капризно проговорила я, хватаясь за последний козырь. – А ты…
- А я просто поддерживал с ним
разговор, заговаривал ему зубы, - снисходительно ответил Кента. – Не плачь,
сестра. Все равно все будет так, как мы хотим.
Вместо ответа я молча кивнула и
вытерла слезы, хотя совсем не разделяла его слепой уверенности.
Наконец-то в сырой двор вышел сам
Бэй, неторопливым и легким шагом. Внимательно посмотрел на наши лица,
нахмурился и сказал утвердительно: