- Так значит, вы – сын барона
Антонова! – она перевела взгляд на меня, в нём читалась искренняя
радость.
Мама буквально говорила своими
глазами: «Наконец-то ты перестал общаться со всякой шелупонью и
начал заводить полезные знакомства».
- Мой папа – архимаг и проректор –
это да, - Тимоха говорил это с несвойственным его серьёзным
выражением лица. – Но вот про барона впервые слышу.
Мария похлопала его по плечу.
- Ну-ну, не скромничайте! Все
архимаги автоматически получают титул барона и дворянство. А барон
Антонов – весьма уважаемая фигура при дворе Её Величества, хоть и
живёт очень скромно. Для меня большая честь принимать дома его
сына! Как раз у нас ужин, - она указала на свободное место за
столом, - присаживайтесь!
Дербенник двинулся в сторону стола,
бросив по пути так, чтобы услышал только я:
- Такой женщине сложно отказать…
А дальше Тимохе принесли отдельную
порцию ужина, мать немного пригубила вина и закусила сыром, а я
сидел как на пороховой бочке, ведь не знал, что он может такого
учудить. Однако, Дербеннику удалось хорошо исполнить роль
наследника дворянина. Вёл он себя более, чем достойно. Даже отец
вышел из своего кабинета, чтобы поздороваться с ним. Он спросил,
как поживает Виктор Иванович, на что получил вполне дежурный ответ
от Тимохи: «Работает, жив-здоров». После этого Андрей Всеволодович
пожелал архимагу Антонову всего хорошего и вернулся в свой
кабинет.
***
Я зашёл в свою комнату едва
сдерживая свой гнев. Дербенник зашёл следом. Я пнул от досады
каретку своей кровати, а потом посмотрел на своего незваного
гостя.
- Что это за херня?! – выкрикнул я,
- Чего ко мне в дом припёрся?!
- Раз припёрся, значит, надо было, -
ответил он. – А как тебе мой костюм?
Я ещё раз посмотрел на
Тимоху-интеллигента, а потом тяжело вздохнул.
- Был бы ты всегда таким…
- А вот мне не нравится! – чуть ли
не завопил он и начал крутиться как волчок.
Вот, серьёзно! Я такое только в
мультиках видел! Его движения были быстрыми и смазанными, он
раскручивался, и с него слетала его одежда, пока не осталась та
клетчатая рубашка, в которой он был в академии.
- Все эти хорошие манеры! –
продолжал вопить он, - «Спасибо, сюси-пуси! Вы так любезны!»
Тьфу!
Потом архидемон подошёл к зеркалу,
висевшему рядом с шифоньером. Увидев свою прилизанную причёску, он
буквально побагровел.