Клавдия
- Ты здесь
живёшь один? – робко спросила я, когда мы переступили порог его комнаты.
Комната
оказалась угловой и очень маленькой. Зато в ней было два окна.
- Нет, с
товарищем. Но он в ночной, на заводе. Мы с ним подгадали специально смены,
чтобы по очереди…
Теперь,
здесь, в гулкой темноте его комнаты (Митя не стал включать свет), вся моя
смелось и болтливость куда-то улетучились. Я подошла к окну и посмотрела на
тёмную до черноты улицу. Какая-то странная робость сковала вдруг всю меня. Я
вдруг испугалась чего-то.
Но тепло его
дыхания вдруг опалило мою шею. Митя подошёл ко мне неслышно и встал так близко,
что жар его тела передался мне. Я застыла. Внезапно горячие губы оказались на
моей шее. Словно огненная волна вдруг пронзила меня.
Он, Митя,
властно развернул меня к себе, мои руки словно сами собой, без моего ведома,
обвились вокруг его шеи. Твёрдые горячие губы накрыли мои. Он мял и покусывал
мои губы, а я прижималась к нему изо всех своих сил, забыв про всё на свете.
Чего я боялась, дурочка… Состояние эйфории охватило меня. Он целует меня! Он!
Митя прижал
меня к себе так крепко… Его язык скользнул в мой рот, а его достоинство горячим
колом чуть ли не впилось в мой живот. Ах, он хочет меня! Он любит меня!
Митя легко
подхватил меня на руки и понёс. Он! Носит меня на руках!
Громко
скрипнули пружины кровати. Митя навис надо мною, покрывая поцелуями моё лицо.
Его рука пробралась мне под блузку и легонько теребила сосок.
Другой рукой
Митя задрал мою юбку и резко провёл по животу. Сверху вниз. Вниз, туда, где
лишний раз стыдливо не трогала я сама. Его рука, столь дерзко оказавшаяся там,
вдруг властно сжала меня там. Это было так… Это было так до боли сладко… Я
затрепетала…
И не
противилась, когда Митя быстро снимал с меня одежду. Всю. Я осталась нагая пред
ним. Мне хотелось в свою очередь раздеть и его, но Митя быстро, какими-то
дёргаными движениями сам разоблачил передо мною своё тело.
В рваной
темноте комнаты я не смогла разглядеть его всего. Да и не успела бы. Потому что
в следующий миг Митя раздвинул мои ноги своими горячими руками. Я, трепеща,
подалась ему навстречу. Я хотела! Я так хотела его!
Мне было
наплевать на стыд, на гордость, на девичью честь, о которой так много говорили
моя мать и учителя в школе на уроках…