Я
повернулась к Мите, чтобы попросить его не включать пока свет. Ведь теперь,
конечно, мы попьём с ним обжигающего кипятку и будем долго разговаривать,
разговаривать о нас. Я повернулась к Мите и увидела, что Митя спит. Лёжа на
животе и раскинув руки.
Я
наклонилась к нему и потёрлась щекой о его гладкую спину. Спина была чуть
влажная и пахла мокрыми листьями в осеннем лесу, сразу после дождя…
Потом я как
могла вытерла кровь с его простыни своим лифчиком. Я не хотела искать и потом
пачкать его полотенце. То, что была кровь, меня не испугало и не удивило. Я же
была взрослой девушкой целых двадцати одного года, и я не в лесу росла, всё я
знала.
Потом я
оделась, радуясь, что у меня хорошая грудь, с которой, в принципе, и не нужны
никакие лифчики, и, зажав мокрый от крови лифчик в кулаке, вполне благополучно,
никого не встретив, добралась до Стешкиной комнаты.
Мне очень,
очень повезло, что была уже глубокая ночь и общежитие погрузилось в сон. Потому
что, когда я сделала свои первые шаги, я почувствовала жжение и сильную резь
между ног. Только когда я приноровилась идти враскоряку, стало чуть легче.
В Стешкиной
комнате я засунула лифчик в свою сумку с тетрадками и легла на Стешкину кровать,
но уснуть так и не смогла. Сильно болело между ног и кровило. Пришлось немного
ограбить Стешку, стащив у неё пару тряпочек.
Но все эти
неудобства я приняла легко. Каждую секунду я вспоминала то, что было между
нами. И думала, думала о нём, о Мите. Несколько
раз за ночь я даже гасила порыв подняться и побежать к нему. Лечь рядом с ним
тихонько. Прижаться крепко. Но что-то останавливало меня…
Потом, уже
утром, когда проснулись Стешкины близняшки и засобирались в институт, я было
тоже присоединилась к ним, но поняла, что нормально ходить я пока не могу.
Стало чуть лучше, но всё равно меня всё время тянуло расставить ноги пошире.
Поэтому
первый раз в жизни я прогуляла занятия. Собравшись, кое-как доплелась до дома,
молясь, чтобы у матери сегодня не было выходного. Но мать
была дома…
Мать была
дома. Она встретила меня в коридоре, уперев руки в бока.
- И где же
ты была, Клавка? – обманчиво мягким голосом спросила мать.
- У Стешки
ночевала…
- А чё ж не
предупредила-то?
- Так вышло,
мам…
- А титьками
трясёшь как трясогузка жопой, это тоже так вышло?! Где лифчик твой?