— Разве так можно?
— Генералам все можно, братец.
Особенно если они из того, – он поднял палец вверх, намекая на
близость к высшему руководству страной — ведомства. Ты ешь, давай.
Что застыл.
Я вспоминал, мог ли ночью наплести
какого-нибудь бреда про будущее. Но поразмыслив решил, что мой
диагноз, отличный повод отмазаться.
Даже если генерал утром сверлил меня
взглядом потому что я во сне наговорил лишнего.
— Добавки хочешь? Вон у Маруси еще
осталось, — он кивнул в сторону поварихи.
— Нет спасибо. А у вас, ВасилийАндреевич, какая болезнь?
— Почки шалили, да вот в понедельник
уже выписывают.
— Здорово. А как тут с
«увольнительными», на выходные не отпускают домой?
— Нееееет, хлопчик. Ты что? С этим
строго. Режим — это режим. Ты, небось, к девчонке своей свалить
хочешь?
— Ну что-то типа того.
— Типа того…, – он передразнил мою
интонацию, — хреновый из тебя враль.
Я заулыбался, чтобы его не
разочаровывать. По его мимике я понял, что он собирался мне сказать
нечто важное по его мнению.
– По глазам вижу, что к девчонке
рвешься. Дело, конечно, молодое, если уж невтерпеж, то вон там, —
он напряг свои голосовые связки, наклонился ко мне, заговорил почти
шепотом, указывая пальцем на палисадник за окном, — дыра в заборе
есть между прутьями.
– Ого, спасибо!
– Там лаз прямо на улицу Батурина
выходит. Мужики только так за сигаретами и ходят. Тут-то, в
больнице, ларьков нет. Только ты дежурную медсестру свою
предупреди. А то если хватиться, а тебя нет. Ты потом отхватишь по
пятое число.
– Не знаю, как благодарить, вас
Василий Андреевич.
— А что меня благодарить? меня
благодарить не нужно, — он полез в карман и достал оттуда два мятых
рубля, — на вот, купишь три пачки “Космоса”. Нам с ребятами. Вот и
вся благодарность. Пачка шестьдесят копеек. Сдачу оставь
себе.
«Ах, ты хитрый жук, ты спецом ко мне
пристроился, и про девчонок стал заливать, потом что самому лазить
через дырку в заборе было не охота. Ну ладно мы это еще посмотрим
кто из нас на кого будет работать», подумал я.
— Да нет уж, спасибо, конечно за
предложение, но не смогу я вам сигареты принести. Курить вредно,
Василий Андреевич.
– Как так не сможешь? Это что же
получается ты меня совсем не уважаешь?
— Уважаю, но я вряд ли буду выходить.
Поищите кого-нибудь еще.
С одной стороны, Василий Андреевич,
вроде и позаботился обо мне в вопросе с маслом, а с другой делал он
это небескорыстно.