М-да. Несмотря на автоматический
режим полёта последнего миллиарда лет, данные весьма объёмны. Он
что, каждый чих любой звезды регистрировал?
Почти.
Если вкратце, то где-то через пару
сотен лет после запуска на корабле произошла критическая авария.
Последовал отказ подавляющего большинства систем из-за мощнейшего
импульса пульсара, на противодействие которому начинка корабля
рассчитана не была. Предохранитель вырубил сверхсветовой двигатель
– корабль без тормозов по инерции продолжил лететь на околосветовой
скорости, даже и не думая замедляться. Экипажа на борту не было
изначально: с самого момента запуска. Выбившие предохранители
восстановить было некому, корабль и продолжил лететь по инерции, то
попадая под метеоритный дождь, то впадая в зону гравитации
какого-то небесного тела, то, ускоряясь гравитационной пращой (это
действие иногда известно так же как пертурбационный манёвр), улетал
куда-то дальше. Где-то через пару тысяч лет энергия импульса выхода
со сверхсветовой иссякла: слишком много преград вставало на пути
корабля. Потом – несколько сот миллионов лет дрейфа, несколько сот
тысяч лет холодного простоя без малейшего ватта энергии, а потом
появились мы: врата, к счастью, были активны, их питание
изолировано от основной энергосети корабля.
Правда, на этом месте мне и самому
стало интересно, какого хрена звёздные врата делают на борту
военного корабля. Ладно, исследовательская станция, типа «Судьбы»
или «Атлантиды». Но с какого перепугу они на военном корабле?! С
тем же успехом можно было бы установить их, например, на «Аврору»:
четырёхкилометровый крейсер с лёгкостью принял бы их в одном из
своих отсеков. Благо, что архитектура корабля это позволяла.
Но меня заинтересовал один момент,
обратить внимание на который у меня просто не было времени в пылу
запарки.
Когда мы прибыли, корабль был хлад.
Настолько, что, по ощущениям, температура воздуха составляла
градусов десять выше ноля по Цельсию. Что, в принципе, выглядит
логичным на фоне отсутствия питания общекорабельных систем и систем
жизнеобеспечения. Но «хлад» в данном случае – это с точки зрения
живого существа вида «хомо сапиенс», комфортная температура для
которого лежит от +15+18 до +25+30. С точки зрения Вселенной на
борту царила тропическая жара.
Внешняя обшивка и прочный корпус
космического корабля хорошие термосы. Они одинаково хорошо
удерживают дефицитное тепло внутри корабля и не пропускают
избыточное снаружи во внутренний объём. Средняя температура за
бортом сейчас порядка -100-250 градусов по Цельсию. Как же тогда
воздух на борту был прогрет аж до +10, если, согласно бортовым
журналам, корабль летел, как пробка из бутылки, неуправляемый с
отказавшими системами, включая жизнеобеспечение? Что поддерживало
температуру воздуха, если жизнеобеспечение легло вместе с рядом
других потрохов? Не так давно пролетал мимо какой-то активной
звезды и «поджарился» возле её короны? Бред какой-то. Это насколько
невероятно везучим должен быть пролёт неуправляемого корабля, чтоб
подогреть внутреннюю атмосферу за счёт внешнего тепла, но при этом
не сгореть самому? Я быстрее поверю в то, что Томка Беляева, моя
подруга детства, а, по совместительству, наш полевой врач, заявится
ко мне ночью в отсек с бутылкой медицинского спирта в медицинском
же халате на голое тело.