Оба милорда уставились на нее так, как будто она была предметом мебели, который вдруг заговорил.
- Воспитывать и воспитывать, - тихо вздохнул Кай.
- Однозначно, - согласился Сайлорус.
- Все, хватит. Прекратите! – взмолилась Тони. – Вы то делите меня, то относитесь, как к ребенку. Я хочу знать, что вы скрываете.
И настроение под стать состоянию – такое же отвратительное. И плевать, что о ней подумают. Гораздо актуальнее, как справиться с застежками, если каждое движение отзывается болью в голове…
- Ей нельзя пить. – Сайлорус покачал головой.
- Однозначно, - кивнул Кай.
Всхлипнув, Тони плюхнулась на кровать и закрыла уши ладонями. Она не желает это слушать! И пусть заслуживает выговора, но… Но они сами говорили, что будут заботиться о ней. Заботиться, а не издеваться!
Тони не заметила, когда Сайлорус и Кай очутились рядом. Она и охнуть не успела, как они поставили ее на ноги и, бережно придерживая, освободили от платья и вытащили шпильки из волос. А потом Сайлорус прижал ее спиной к своей груди и положил ладонь на лоб, а Кай взял за руки. И дурнота исчезла вместе с головной болью.
- В первый и последний раз, - строго произнес Сайлорус, отпустив Тони. – Хочешь напиваться для храбрости – не смею мешать. Но без меня.
- Правда, котенок, это как-то чересчур, - сказал Кай. – Не делай так больше.
- Не напиваться или не спрашивать ни о чем? – огрызнулась Тони.
К сожалению, отвратительное настроение никуда не делось.
- Было бы достаточно простого «спасибо», - упрекнул ее Кай.
Сайлорус же молча вышел из спальни. Сердце болезненно сжалось, как будто она опять потеряла кого-то дорогого и любимого. Она чувствовала это когда думала об отце. И о матери, лица которой уже и не помнила.
- Что со мной будет? – спросила Тони у Кая, едва шевеля губами. – Вернете меня в дом терпимости? Выгоните на улицу?
Она не сомневалась, что их терпение лопнуло. Сайлоруса – точно! И Каю она нагрубила, он тоже разочарован ее поведением.
- Выпорю.
Неожиданный ответ прозвучал, как щелчок кнута.
- Что? – выдохнула она, изумленно уставившись на Кая.
- Выпорю, - повторил он, без тени улыбки на лице. – Не за пьянку «для храбрости», хотя и это весьма неприятно. А за то, что дерзишь и думаешь только о плохом.
- Но…
- Лори пошел открывать кому-то из слуг. Мне тоже пора. Лори прав, лишнее внимание нам ни к чему. Встретимся за завтраком, котенок.