Ужас сковал мое лицо какой-то твердой коркой — я чувствовала его так, словно оно было не совсем мое, пока наблюдала, как обе передние дверцы «Тойоты» с характерными синими полосками одновременно открылись, выпуская наружу двух молодых парней… один из которых был, впрочем, не так молод — не мальчик, взрослый мужик, лет сорока. Черт. Все становилось хуже и хуже с каждой секундой. Глаза какие-то опасные… слишком спокойные, учитывая аварию. Слишком уверенные. С одной стороны, это хорошо, что он спокоен. Или это плохой знак? Знак, что с ним в легкую не договоришься?
От панического страха мое восприятие звука слегка проваливалось — я поняла, что он представился, но не слышала ни слова. Только команду выйти из автомобиля — и я вышла, дрожащими руками открыв дверцу. Потом снова какие-то непонятные слова — и перед глазами уже прибор, в народе называемый алкометр. И я как-то затравленно дышу, хотя и знаю, что бояться нечего — я не пила вчера, несмотря на день рождения. И не понятно, почему этот полицейский так хмурится, изучая показания. И почему так смотрит на напарника, а потом снова кивает на меня, и в руках мальчишки по какой-то неизвестной мне причине появляются наручники.
- Пого… дите… что происходит? - догадалась спросить я, словно очнувшись, но было поздно: меня прижали к борту автомобиля и сковали запястья — единственное облегчение, что спереди. Но все же… какого черта?
- Пройдемте, уважаемая, - сухо выцедил тот, кто помоложе, и повел под локоть к их автомобилю. И как-то странно фыркнул, словно с трудом сдерживал смех.
- Я не пьяная. Я не пьяная! - заорала я внезапно, когда через пару шагов меня затрясло от ужаса. Мне доводилось слышать о таких случаях, читала в сети, но даже вообразить не могла, что такое может случиться со мной прямо среди белого дня. Это же чистейший произвол — меня подставили. Они нарочно сбили показания этого прибора. И теперь хотят сделать что-то плохое со мной… они будут требовать деньги или… мне надо позвонить. Мне надо позвонить Максу.
- Садитесь, уважаемая, - вдруг резко прозвучал над ухом голос того, кто постарше, и я поняла, что мальчишка уже шел почему-то обратно к моей машине, а я все еще стою у распахнутой двери полицейского автомобиля — и бежать бессмысленно. Во-первых, я в наручниках далеко не убегу, а во-вторых — по глазам того, кто стоял рядом, было ясно, что они не настроены меня отпускать.