Глядя на мою реакцию, Кактус попытался объяснить, как это
произошло, но он об этом говорил так размыто... что мною
воспринималась лишь общая картина.
Маг, который напал на его след, оказался слишком силён и итог
схватки был закономерен. Убил тело, но не зацепил симбионта внутри.
Он же, пополз к ближайшему телу, моему, чтобы быстрее получить
нового носителя, но балка перебила его и разделила. Оставив большую
часть за металлической преградой, разделяя некогда целый организм
на два куска. Как червяка...
Малая часть ушла в мою руку, и, повинуясь заложенным инстинктам,
без разума «основного тела» просто начала латать дыры, чтобы
выжить. А большая часть ушла в Кактуса и занялась тем же...
— То есть я — часть тебя? — медленно произнёс я.
— Ты независимый организм, отныне. Что очень странно и не совсем
возможно, — покачал Кактус головой. — Однако забрать тебя я не
могу. Вернуть свою часть, точнее.
На этом кот закончил. Спрыгнул с кровати и пошёл в направлении
кухни, оставляя меня в глубоком нокауте от свалившихся новостей.
Приходил я в себя долго.
После всего услышанного я принялся рассматривать руки на предмет
каких-то изменений. Но чем больше я убеждался в том, что ничего не
изменилось, тем больше понимал...
Кукушка ‒ вещь такая... не однообразная... Может, мне просто
стоит проветриться? А всё вокруг... всего лишь реалистичный сон? И
вообще, может, я сейчас в палате и за мою жизнь борется
медперсонал.
— Ага, и две грудастенькие медсестрички сейчас протирают твоё
тело, — зазвучал голос кота возле кровати. А ведь я даже не
заметил, как он вернулся. — Хочешь — проветрись, а то у тебя и
вправду как-то тухловато.
Смысла его фразы не понял, от слова «совсем». Но от такого гостя
в квартире избавил телефон. Точнее, звонок рыжего.
— Ярик, там это... к моему дому сможешь подойти? Это...
важно.
Ни привет тебе, ни как дела...
— Да, конечно, — быстро ответил я, глядя на усатую морду.
Хотел ещё было спросить, мол, что случилось, но в динамике
зазвучали гудки.
Аккуратно обходя сидящего на полу кота стороной, пулей выскочил
в коридор и замер перед дверью. Носков и ботинок-то... не было.
— Со шнурками в твоём доме нынче, — послышался из комнаты
старческий голос, — всё худо-бедно, но если тебя это как-то утешит,
кеды, которым не нужны шнурки — в кладовке. Под кучей бесполезного
тряпья.