Дерево обрастало новыми листьями в реальном времени, и
максимально пышной густая крона стала на последних строчках песни.
Тогда же синий свет вспыхнул, точно пламя, и разлетелся вокруг
неконтролируемыми рваными росчерками, на мгновение превратившими
вечер в день на поверхности какой-то далёкой планеты, нежащейся под
лучами голубой звезды. Такие, вроде, бывают, но… чёртов недостаток
образования. Благо, теперь это очень легко решаемый вопрос:
неделя-другая реального времени в окружении учебных материалов и
статей позволят мне узнать всё и обо всём. А если сфокусироваться
только на этом, то хватит и нескольких дней. Было бы время этим
заняться…
Дождавшись, пока сияние погаснет, я начал пробираться прочь из
толпы. Концерт и не думал заканчиваться, но и дальше находиться
здесь мне не хотелось. Слишком много эмоционирующих людей, а
наглухо закрываться или фильтровать всё постороннее я не хотел. А
вдруг убийца? Паранойя? Нет! Постоянная бдительность! Я уже набил
парочку шишек потому, что начал считать себя самым большим вепрем в
стае, и повторяться не хотел. Ворошилов прямым текстом сказал, что
от меня попытаются, – и уже пытаются, – избавиться, а охрану я
заметил собственными глазами. И сомневаться в способностях
профессионалов не стоит. Даже в прямом противостоянии с теми же
ассистентами наставника я, теоретически, мог и оступиться, бей они
всерьёз и не натаскивай меня на защиту. Да и молодыми они мне
показались, так что считать их достаточно сильными оснований не
было в принципе…
Я избавился от «телекинетического скафандра» сразу же, стоило
только вырваться из цепких объятий толпы и какой-то девицы,
попытавшейся удержать меня путём хватания за запястье. Студенты, –
да и кое-кто из сотрудников мне встречался, – бесновались и
отрывались, наслаждаясь праздником так, словно он был последним в
их жизнях. Пахло алкоголем, табаком и веществами, которые я опознал
сугубо по отвращению, возникшему откуда-то из подсознания при
малейших втянутых носом нотках этой дряни. Дурманить разум – табу
для каждого разумного человека, а уж для псиона, который в сотни
раз опаснее для окружающих и даже самого себя, это должно быть
непреложным законом.
И тем не менее, правила академии алкоголь не запрещали, а за
остальным, вероятно, не особо-то и следили, спуская отпрыскам
аристократии с рук некоторые вольности. Зато на службе, гражданской
или нет, ограничения были весьма строгими. Обычному псиону
дозволялось прикасаться к алкоголю только по праздникам и выходным
дням, плюс частота регламентировалась особым сводом правил.
Телепатам употреблять алкоголь в принципе запрещалось, так как они
не только себя могли угробить, – что периодически делали и безо
всякой выпивки, – но и окружающих, да ещё так, что и не разберёшься
сразу в происходящем. Ну и за вещества у служивых был только один
путь: лечебница или казнь, в зависимости от того, какой пост
занимал нерадивый псион. И второго шанса там уже не давали даже в
самом лучшем случае.