Но ответа не последовало, а у матёрого профессионала всё внутри
похолодело. Полупрозрачной неровной плёнкой вспыхнул перенасыщенный
энергией телекинетический щит, сплетённый из верёвок и канатов, а
температура вокруг псиона резко опустилась. До последнего студента
оставалось полусотни метров, но Филин уже понимал, что более тот не
был целью неизвестного, раскрытого случайными свидетелями.
Миг – и отчётливо видимые всполохи пси начали развеиваться, а
мужчина кубарем покатился по земле, чудом успев сгруппироваться
после исчезновения поддерживающий его телекинетической силы. Едва
слышимый хлопок вдалеке раздался одновременно с тем, как напротив
виска псиона расцвёл ледяной цветок, остановивший прошедшую сквозь
внешний слой защиты пулю. Филин сразу же бросился к ближайшему
дереву, намереваясь если не укрыться за ним, то хотя бы создать
помеху для стрелка, который, вероятнее всего, псионом не являлся, и
полагался на зрение и технику. Одновременно с этим мужчина поднял в
воздух пыль чередой телекинетических ударов по почве между собой и
противником, и предпринял попытку выйти из области подавления
огромной мощи пробойника. Но тот уверенно вёл свою цель, делая всё
для того, чтобы стрелок закончил начатое: даже поднятие завесы в
один момент осложнилось отрезающими полями, преодоление которого
могло стать для полевого агента фатальной ошибкой. Тем более,
стрелку помехи особо не мешали: вторая и третья пули увязли в
ледяных глыбах, рухнувших с неба, – из области, не накрытой
пробойником, – но уже четвёртая, намеренно пущенная мимо,
сдетонировала, обдав агента градом мелких, но смертельно опасных
осколков. Часть из них сдержала ткань формы, часть увязла в
пластинах бронекостюма скрытного ношения, закрывающего лишь малую
часть тела, но основная масса добралась до цели.
Брызнула кровь, а мужчина, от боли сжав зубы, понял, что у
снайпера есть и спецбоеприпас, и навык его использования.
Лишь миг был у Филина для того, чтобы оценить ситуацию и принять
решение, от которого зависела его жизнь. Ещё одна ледяная плита,
призванная завершить временное укрытие и защитить псиона от
обстрела, только-только пошла на снижение и не успевала закрыть его
от особых пуль. Ещё один близкий разрыв спецбоеприпаса, скорее
всего, окончательно лишит его подвижности: правую ногу полевой
агент и так уже подволакивал, меняя свою позицию за ледяным
укрытием, а правая же рука, принявшая на себя львиную долю
осколков, была готова вот-вот повиснуть плетью. Кость осколки не
перебили, но вот мышцам досталось, и их отказ был лишь вопросом
времени.