---
На
город уже опускались сумерки. Улицы обезлюдели. Большая часть
населения безвылазно сидела в виртуале, поэтому даже днем порой
было трудно встретить прохожих. По крайней мере, состоящих из плоти
и крови.
Ехал я медленно, на каждом повороте
останавливаясь и выглядывая из-за угла – нет ли патрулей.
Сегодняшний случай все не шел из головы, и я буквально кожей
ощущал, как на него ушла вся моя удача за годы вперед.
Судя по дальнейшим событиям, интуиция не
обманула.
Уже недалеко от набережной, проезжая мимо
узкого технического переулка, я вдруг услышал жалобную надсадную
мольбу:
-Помогите…
Я
резко ударил по тормозам и замер. Заглянул в переулок, откуда
доносился голос. Там никого не было.
Может, почудилось? От голода и недосыпа
поднимающиеcя из глубин подсознания сны и образы порой
накладывались на реальность. Бодрствование наяву.
Но
никогда еще эти галлюцинации не были такими явными.
-Умоляю, не уходите. Я умираю.
Прищурившись, я увидел в темноте слившийся с
фоном мусорный бак. Голос раздавался оттуда. Я огляделся и завел
велосипед в переулок, чтобы его не было заметно с улицы. Осторожно
приблизился к мусорному баку и, зажав нос, открыл крышку.
Из
огрызков и смятых упаковок на меня взглянули два испуганных зеленых
глаза на бледном, как смерть, лице. Женщина. Худое невыразительное
лицо. Волосы собраны в пучок. Протягивает мне окровавленную руку, а
в ней – клочок бумаги.
Я
машинально взял его и заглянул. На нем от руки было написано:
ГР 18250244
-Сохрани это. Молю тебя. Нет ничего важнее
этого.
-Что с вами случилось? Вам нужен медицинский
дрон, здесь рядом кнопка вызова.
Застонав от боли, женщина приподняла
толстовку, и я увидел на животе большие черные круги с маленькими
кровоточащими точками.
И
мгновенно все понял… Как же я попал.
Так выглядели попадания от лазеров. А значит,
за ней охотится Директорат Безопасности. Его элитные части.
-Я
сделала свое дело, - с лихорадочным жаром бормотала женщина. – Я
все сделала. Нельзя, чтобы тебя поймали.
Я
растерянно стоял возле мусорного бака с живым человеком внутри,
одной рукой держа крышку, а в другой нервно комкая клочок бумаги.
Что же делать?
Доставить ее в больницу – значит загреметь
вместе с ней как соучастник по преступлению – каким бы оно ни было.
Разбираться никто не будет. Сохранить записку – то же самое, только
позже. Но и оставить ее умирать в мусорном баке я тоже не мог.