— Настоящий воин на этом турнире только один и его зовут
Синзингай. — тихо заговорил Вейгер — Ему на роду написано стать
вождём Занзидара и в следующем году он им станет. А ты просто тупое
животное, способное только жрать, срать и трахаться. Я постараюсь
сделать так, чтобы ты не помешал Синзингаю на следующем состязании.
Например, положу тебя рядом с Шауншаном, которого ты убил. Вместе
отправитесь червей кормить, дерьмо ты ойрово.
Рубиновогривый здоровяк харкнул слюной под ноги Чабакичаке. Тот
отреагировал железным самообладанием. Волосатая безразличная морда,
осталась такой же безмерно спокойной и невозмутимой. Но спустя
секунд пять, он таки заговорил:
— Не важно, что ты скажешь, человечишка. Важно, кто победит.
Амон не сдержал кривящейся в презрении гримасы.
— Тут ты абсолютно прав… Пёс…
Слова шаманки и кого-либо ещё, больше не имели значения. Битва
двух чудовищ состоится потому что ей суждено быть. Потому что
сильнейшие по своей природе обязаны сражаться, чтобы выяснить кто
лучше.
Удар лапы способный крошить камни выстрелил вперёд, метя по лицу
бесклыкого полукровки. Или, учитывая что его мать наполовину
человек, тричетвертикровки. Сверхскоростной здоровяк прошёл под
бьющей конечностью, используя то, что он меньше ростом и всадил
свою правую со сжатой кистью в бугристый, мускулистый живот. Прямое
попадание в солнечное сплетение, со всей доступной силы не возымело
никакого эффекта.
— Из чего ты сделан?! — со злобой вопросил мужчина.
Вместо ответа противник попытался обхватить его огромными
лапами, но кудрявый волк мгновенно переместился на три метра
назад.
“Словно в глыбу обтянутую кожей ударил.” — подумал перерожденец.
— “Бить сжатыми кулаками не имеет смысла. Все уязвимые точки в
людском теле мне известны. У зверолюда из них отсутствуют разве что
уши. А ещё у меня в арсенале есть волчьи когти. Считай по заточке
на каждом пальце. И как прошлые его оппоненты я не ошибусь.
Придётся только попотеть…”
Кудрявый самец пронёсся рубиновой молнией, через тушу гиганта,
уворачиваясь от всех его замахов и оставляя на плече, животе и
бедре свежие порезы. Чабакичаку новые раны ничуть не смутили.
Соперники всю его жизнь только и могли, что царапаться. Он медленно
развернулся, снова нашёл глазами мелкого по сравнению с ним Амона,
и полетел в таранную атаку.