И казалось, такое его поведение всех устраивало. Люди старались
не смотреть в его сторону, и даже работники аукционного дома ничего
не сказали ему в укор. Видимо, гость он тут частый.
Мне стало мерзко от этого жирдяя. И что-то мне подсказывало, что
положение у бедных девушек близко к рабскому. Уж слишком многое
говорили выражения их лиц. Ещё бы! И не такое состроить можно,
когда тебя прилюдно мацают, как мясо какое-то…
Главный кивнул, и троица подошла к нему и похотливому куску
жира. Они начали о чём-то рассказывать. К сожалению, не было
возможности подобраться к ним ближе, не привлекая внимания. Вот
если бы у меня имелась печать, улучшающая слух, как в прошлой
жизни, всё бы прошло иначе. Но чего нет, того нет.
И всё же кое-что я смог узнать. Неплохо разбираюсь в людях и их
психологии. Троица – шестёрки Главного, а он на побегушках у
жирдяя. По-видимому, это какой-то местный аристократ, связанный с
криминалом. Если так, то пищевая цепочка начинает
выстраиваться.
Но мне сейчас было не до них. Я должен как можно быстрее
договориться о том, чтобы мои таблички продали во время
аукциона.
— Лена, мне нужно отойти кое-куда, — обратился я к девушке,
стоящей с отцом.
— Обязательно приходи, когда закончишь с делами. Мы будем
участвовать в аукционе с ложи номер сто сорок три, — объяснила
Лисицина.
— Понял, — кивнул я.
Ну, логично. Раз попал сюда вместе с ними, то и во время
аукциона должен находиться рядом.
Теперь следующий шаг – найти оценщика и надеяться, что он не
слепой и тупой. Направился в сторону служебных помещений. Там меня
остановил один из работников аукционного дома и, смерив
презрительным взглядом, произнёс:
— Парень, аукцион проходит в другом месте. Что тебе здесь
нужно?
— Прежде чем начнётся, я хотел бы предложить товар для
реализации.
— Все лоты, которые будут выставляться на аукционе, уже
утверждены. Поэтому лучше уходи и не мешайся, — недовольно махнул
рукой худощавый мужчина не слишком привлекательной внешности.
Меня такое отношение взбесило. В прошлой жизни те, кто рисковал
так говорить со мной, обычно заканчивали свою жизнь очень плачевно.
Но сейчас мне пришлось сдерживать свой гнев.
— У меня с собой есть кое-что редкое и ценное. Уверен, оценщик
заинтересуется моим товаром, а аукцион сможет выгодно его
реализовать, — объяснил я спокойным тоном.