И что я сейчас смогу сделать, со
знанием будущего? Скажу Василию — мол, кончай ты со своей бабой,
ищи себе нормальную женщину? Послать-то он меня не пошлет, но
слушать не будет. И Люську я его вряд ли спасу.
Да пропади ты пропадом, все мое
послезнание!
До конца дня я проспал. Мне снился
аквапарк и дед Слышь, который показывал на здание водных
удовольствий и строго внушал мне: «Ты парень, это брось! Не бывает,
слышь, такого, это тебе мерещится. Об этом тебе любой мушкетер
может сказать!»
А потом что-то меня разбудило.
Спросонок почудилось, что Нина (или не Нина?) чем-то брякает на
кухне, и значит пора ужинать. Вот сейчас я встану, а после ужина мы
с ней посмотрим по «Культуре» «Романтику романса», и всё будет
хорошо. Только вот бок почему-то болит.
Разбудила меня дренажная трубка,
соединяющая мои внутренности и бутылку с тёмно-коричневой жижей.
Трубка каким-то мудрёным образом зацепилась за край кровати и не
позволяла мне повернуться набок. Пришлось звать помощников. Пока
меня выручали из беды, все мои грёзы о домашнем ужине в семейном
кругу растворились без следа. Перед глазами была всё та же палата,
к которой я начал понемногу привыкать. Собратья по несчастью
занимались кто чем. Вариантов было немного: Митька читал какую-то
затасканную книгу, мой старый знакомец Вася разглядывал что-то в
окне, насколько ему позволял угол обзора, остальные, как люди
прагматичные, спали «впрок» — когда ещё такая возможность
представится?
После сна мне показалось, что мой
мозг несколько посвежел, и я решил нагрузить его. Слово «нагрузить»
сработало, и мне вдруг вспомнился наш деревенский учитель физики, у
которого к месту и не к месту можно было услышать: «Давайте, дети,
нагрузим наш трансформатор,,,». Он был пьющий, наш добрейший Пал
Семёныч, и такие грешки случались с ним даже во время уроков. В
таких случаях он приходил в благодушное настроение и ставил нам
оценки на наших ладошках. Конечно, никакой тайны это обстоятельство
ни для кого не составляло, но в нашей школе другого учителя физики
взять было негде.
Учёные говорят, что человеческий
мозг круче любого компьютера до такой степени, что сам человек не в
силах оценить этот свой аппарат. Оно может и так, не специалист, не
знаю, но то, что иногда он преподносит необъяснимые подарки, это
точно. Вот и сейчас, пока я ностальгировал по поводу Пал Семёныча,
мою голову посетила сумасшедшая мысль, что я ведь знаю, как
вычислить подрезавшего меня злодея. И всё время знал. И теперь это
знание уже никуда от меня не уйдёт. Я даже встрепенулся: а не
позвонить ли Митрофанову? Младший лейтенант Воронцов, наверное, так
бы и сделал. Но старый полковник, тот что сидел внутри моего
молодого тела, велел притормозить. И я ему подчинился.