Небольшие двухместные домики, представлявшие собой треугольные
или полукруглые крыши, одновременно выполнявшие и роль стен,
стоявшие на низких опорах, приподнимавшиеся над землей примерно на
десять-пятнадцать сантиметров были раскрашены в желтый, белый или
бежевый цвета масляными красками, уже начинавшими трескаться и
облупливаться под ярким солнцем, и одинаковыми дверьми,
отличавшимися только тем, что у некоторых домиков были небольшие
окошки с фасадной стороны, а у других просто фанерная дверь,
державшаяся на паре петель и честном слове. О безопасности личного
пространства здесь, кажется, особенно и не задумывались.
Стоило только выйти на небольшую аллею между однотипными
домиками, стоявшими здесь и прячущимися в тени старых ветвистых
деревьев с яркой зеленой листвой, порой настолько больших, что они
зонтиком накрывали своей кроной домики и дорожку, как почувствовал
чье-то приближение со спины, осторожные, но слишком торопливые
шаги, подкрадывающиеся все ближе и ближе, хрустящие под подошвами
мелким песком, усеивающим все вокруг. И стоило только остановиться,
как шаги тут же ускорились, превращаясь в решающий рывок к
цели.
Дальнейшие действия благодаря видеороликам Выживалово были
отработаны до автоматизма, и даже участия сознания не требовалось:
просто быстрый шаг в сторону, и вытянутая к моей шее рука проходит
мимо, перехват, рывок вперед и подножка, завершающаяся испуганным
девичьим вскриком… Девичьим? Святой Ктулху, только этого еще не
хватало! Успел перехватить потерявшее опору тело девушки, уже
просто обязанное пролететь вперед и приземлиться носом в довольно
твердое покрытие дорожки, и принять почти всю инерцию движения на
себя, довольно сильно приложившись коленями о крупный песок и
асфальт. Еще одна девушка, выглядевшая, скажем так, несколько ярче
остальных: привычная остальным форма была надета в стиле «я
бунтарь, плевал на ваше мнение», с узлом чуть ниже груди, затянутым
ровно настолько, чтобы открывать недостаточно для нарекания, но и
больше, чем здесь принято. Яркие янтарные глаза под рыжей челкой в
этот момент одарили меня смесью страха, раздражения и удивления,
как у человека, чей хитрый грандиозный план только что с треском
провалился совершенно неожиданно, поскольку жертва повела себя не
так, как запланировано.