Я попытался вести себя естественно и говорить полуправду.
- Ну, если быть честным. То мы услышали о стародавних пирамидах
и решили поискать их. Вот. Но мы ничего незаконного не делали! –
Заверил я майора и сделал самое тупое и невинное выражение лица, на
которое был способен.
- А! Очередные искатели приключений. Вам же известно, что все
раскопки не законны и…
Но майор не успел договорить, у него зазвонил телефон.
- Майор Коновалов. Да – сказал майор и посмотрел на меня. –
Понял. Хорошо. Слушаюсь.
- В общем. Так. Господин Арсененко. Не знаю, что у Вас там за
покровители. Но я Вас отпускаю под подписку о невыезде. Вот -
протянул майор мне лист - покажете на проходной. Не смею Вас больше
задерживать.
- До свидания, гражданин майор. - Сказал я.
- Нет уж. Прощайте. – С каким-то раздражением в голосе сказал
майор.
Было восемь вечера. Я еще ничего не ел, и не спал уже
практически сутки. Но я по-прежнему не чувствовал усталости или
голода. И это меня очень сильно тревожило. Я пошел в больницу. Надо
было все-таки узнать, как Бочка. Может он уже пришел в себя.
В больницу, в отделение меня не пускали. И мне бы пришлось еще
долго объяснять медработникам, зачем мне в отделение реанимации,
если бы покурить не вышел мой отец.
-Тимофей, сынок! С тобой все порядке? – Спросил меня отец,
подходя и обнимая меня.
Я шокированный такой неожиданной встречей просто кивнул. Отец
взял меня за плечи отстранил и смотря мне в глаза строго спросил: -
Тимофей, что у вас случилось? Только басни про дизель генератор
можешь оставить для Валериных родителей и следователя. Я в эту чушь
никогда не поверю.
Дело в том, что о нашей археологической экспедиции знал только
мой папа, для всех остальных мы просто поехали отдыхать.
- Пап я сам не понял, что случилось. Мне нужно совсем
разобраться самому. Я сам очень переживаю за Валеру. Заверяю тебя
ничего не законного или плохого я не делал. Ты мне веришь?
Отец кивнул, отпустил меня и сказал: - Твой друг не приходит в
себя. Там уже его родители. Лучше пока их не трогать - они не
совсем в адекватном состоянии.
Я на ватных ногах поднялся в отделение, чтоб, хоть взглянуть на
Бочку. Валерины родители были тоже там. Я поздоровался. Родители
друга посмотрели на меня с нескрываемой обидой и ненавистью. Я не
стал с ними, разговаривать посмотрел на своего друга и быстро ушел.
Валериных родителей я не осуждал. Если честно разобраться, то в
положении Валерки был виноват именно я. К тому же это их
единственный сын, лежит там, а я жив и здоров - здесь. Как тут не
обозлишься.