Вторая возможность связана с тем, что понимание языка происходит через слова и закрепленные за ними значения. В связи с этим нельзя не обратить внимание на принципиальные особенности смысла и значения передаваемого языкового сообщения. Смысл близок к личностному, образно-эмоциональному уровню отражения мира, значение же представляет собой уже социально-обобщенное содержание сообщения. Переход от смысла к значению – это переход от индивидуального опыта к социальному, выражение индивидуального опыта через социально общезначимые понятия.
Еще М.М. Бахтин показал, что каждое конкретное языковое высказывание причастно не только к централизующей тенденции лингвистического универсализма, но и к децентрализующим тенденциям общественно-исторического «разноречия», что «социальные языки» суть воплощенные «идеологические кругозоры» определенных социальных коллективов, что будучи «идеологически наполнен», такой язык образует упругую смысловую среду, через которую индивид должен с усилием «пробиться к своему смыслу, к своей экспрессии».
Таким образом, уже в процессе языковой формализации происходит трансформация идеального содержания мышления: оно заменяется другим, символическим, значение которого отличается от первоначального смысла. До известной степени язык оказывается «шаблоном», форму которого вынуждена принимать мысль. Он понуждает нас не воспринимать (и не воспроизводить) всего того, что не имеет социально общезначимого имени. Он принципиально не может воспроизводить всей полноты идеального содержания.
Можно утверждать, что в речевом общении уже сам язык навязывает говорящему независимо от его воли чужую мысль. Он, как говорил П. Валери, есть «наиболее могущественное орудие Другого, пребывающее в нас самих». В результате, когда мы хотим сформулировать и передать собеседнику свое внутреннее, неповторимо уникальное состояние или ощущение, мы по необходимости выражаем это общезначимыми, готовыми словесными конструкциями, не принадлежащими, в сущности, никому. Пытаясь выразить это ощущение или мысль для себя («про себя») и выйти за рамки «речевого автоматизма» мы почти всегда чувствуем, что нам не хватает слов.
Слова живого разговорного языка отнюдь не созданы для однозначной логики: в постоянстве и универсальности их значений никогда нельзя быть уверенным.