Привела себя в порядок, через пятнадцать минут, на меня из
зеркала уже смотрела посвежевшая я. Натянула улыбку на пол лица и
вышла из ванной.
— Доброе утро!
— Приветики! — откликнулась Дарья. — Присаживайся. Босс сказал
накормить тебя завтраком. Ты сегодня никуда не собираешься?
— Я? — моя рука с кружкой зависла в воздухе.
— Я тут шуметь буду часика два. Пылесос, мойка, стирка.
— Ты не помешаешь. — ответила ей, а она кивнула.
— Отлично! Приятного аппетита.
— Спасибо.
Я съела и кашу с черникой, и мягкие венские очень вкусные вафли,
и выпила капучино. Дарья убиралась в квартире, а я отправилась в
“свою” комнату. Я никуда не собиралась, но… могу ведь? По пути
свернула в прихожую и попыталась открыть дверь. Заперто. Как вообще
отсюда выходят?
— Прости. — виноватый голос за моей спиной. — Босс запретил тебя
выпускать.
— Издеваешься? Зачем тогда спрашивала, собираюсь ли я
куда-нибудь? Дай мне ключи, я вернусь, мне только купить кое-что
надо.
— Извини. Он же меня потом уволит, а я уже три года тут. Он мне
доверяет, хорошо платит.
Я закатила глаза, нашла у кого спрашивать.
— Что тебе нужно купить? Скажи, я принесу.
— Уже ничего. — я поджала губы и прошла мимо неё.
— Прости меня. — тихо произнесла Дарья, а я усмехнулась.
— Я всё понимаю! Своя шкура всегда дороже, да?
Зашла в комнату и заперлась изнутри. Слышала, как Дарья
вернулась к уборке. Ко мне она не заходила, слава богу. Мало ли,
вдруг было приказано убрать и в этой спальне.
Я забралась на кровать, включила свой старенький ноутбук. Хотела
купить газету с объявлениями о работе и аренде квартир, интернет
пришлось раздать с телефона. В общежитии у нас была сеть вай-фай, а
здесь, наверняка тоже есть, только я ведь не знаю пароля.
Несколько пометок сделала себе, но на этом и всё. Я так сидеть
не могу! Мне нужна работа, деньги, квартира съемная! Расскажу ему
всё и пусть отпустит меня. Пусть себе заберет эти деньги, которые
мне перечислили в счет долга. А остальное… я как-нибудь верну. Мне
сначала мальчишек забрать надо! Обещала к ним прийти, а сама не
пришла.
Подвела их.
Так плохо от этого, кто бы знал! Я как увидела их там, так
сердце сжалось до боли! Такие маленькие, худенькие, с большущими
карими глазами и пшеничными волосами. Очень похожие на свою маму.
Кто был отец никто не знал, в свидетельствах о рождении стоял
прочерк.