Еще и в обнимку с ушлой рыжей негодницей, будто она не дикий
зверь, а плюшевый заяц какой-то.
– Слушай же, великий Правитель, – громогласно и даже как-то
торжественно начал Фэйт Анкор, решивший в день своего рождения
самостоятельно разбудить монарха и друга в одном лице.
Вышеупомянутый, сразу проснувшись, подскочил на кровати, но тут
же упал на подушки обратно, лишь тяжело вздохнув над подобной
выходкой хулигана. Ну, и парочку крепких словечек себе под нос
успел бросить – куда без этого.
Да уж, право молодости – страдать ерундой и получать от этого
истинное удовольствие. В этом они с товарищем были похожи, что
некоторых приводило в недоумение и производило впечатление
незрелости правящей ветви. Впечатление было обманчивым – это рано
или поздно понимал каждый, кто хоть раз пытался продемонстрировать
монарху и его Советнику их “незрелость”.
– Ты – зрелый мужчина и Правитель, а словно малое дитя спишь в
обнимку с игрушкой, подаренной тебе в ночь парада планет. А ведь
день рождения в тот вечер был именно у меня! – его голос к концу
фразы стал по-мальчишески обиженным, а сильные руки с длинными
аристократическими пальцами потянулись к свернувшейся калачиком под
боком хозяина рыжей лисице.
Что уж там, Фэйт и сам прикипел душой к этой вертихвостке,
способной взглядом своих глазок-бусинок и взмахом хвоста очаровать
любого. Хотя, тут он кривил душой, Варежку любила лишь половина
дворца, вторая же оставалась равнодушной к питомцу Янара.
– Слишком поздно ты появился, знаешь ли, я первый нашел ее, – не
уступил в этой игре Амон и, хитро улыбнувшись, ударил по уже
приблизившейся к рыжей шерстке руке.
Лиса, окончательно проснувшись, лениво подняла голову и широко
зевнула, оголяя ряд ровных белоснежных зубок. А затем перевернулась
на спину, поджимая лапки и принялась тереться спиной о
покрывало.
“Ну же, давайте, гладьте меня, обоих люблю, нашли, о чем
спорить”, – словно говорила она.
Мужчины одновременно умилились, и вправду, на мгновение
превращаясь в детей и забывая обо всем, принялись чесать теплый
светлый животик.
– Ты же знаешь, я был в то мгновение рядом, просто с другой
стороны горы, – как бы между прочим прокомментировал Анкор.
В тот злополучный вечер, два года, назад он беспокоился о друге,
что получил удар в спину от одного из самых близких ирлингов своего
круга. И, поняв, что тот покинул дворец, бросился следом.