Инесса сдула со лба непослушную прядь светлых, почти белых,
волос и хмуро посмотрела на себя в зеркало, приклеенное к дверце
шкафа. Оттуда на неё так же хмуро и укоряюще посмотрели в ответ.
Инесса сплюнула. Опять на кабачках без соли придётся неделю сидеть!
Хотя, кого она обманывает?! Не спасали её эти кабачки! Одно
расстройство! И пусть подружки с пеной у рта доказывали ей
эффективность разных диет и упражнений, Инесса знала – все
бесполезно.
Она урезала калории, жиры и углеводы, дробила приёмы пищи на
шесть подходов, голодала, устраивала разгрузочные дни, пробовала
монодиеты, питание по группе крови и по астрологической карте.
Кроме обмороков от гипогликемии и анемии она ничего не получила.
Результат спорта был ненулевым. Не совсем тем, что Инесса
планировала, но ненулевым. После нескольких лет тренировок её стать
перестала уныло висеть и стала задорно торчать ввысь, но не сдулась
и на сантиметр. Она всерьёз полагала, что сможет похудеть только,
если её забросят в Антарктиду на год-другой без пищи и связи.
Инесса повернулась боком и придирчиво осмотрела себя в профиль.
Э-эх! И в кого она такая? В семье все были тощими, как щепки –
мама, отец и сестра. Даже пёс семейный – и тот… борзой… Пучок
спагетти, а не семья. Одна она в нормальные размеры вписывалась
только посередине организма. Всё, что было выше и ниже, как газ,
стремилось занять весь имеющийся объём. То есть, размерами
приближалось к баллону дирижабля. О чём ей не уставали напоминать
дома, в школе и в университете. Эти милые прозвища, произнесённые
со смешком и прибавкой «мы ж любя» вызывали у неё нервный тик. Но
отбиваться было бесполезно. Все просто будут делать недовольное
лицо и причитать: «Тебе слова не скажи, ранимая нашлась!»
В школе её нещадно дразнили, с ней отказывались дружить, и она
все десять лет просидела на первой парте в гордом одиночестве.
Тогда она утешала себя, что в университете всё изменится. Уж там-то
взрослые ребята не будут вести тебя так глупо, как её
одноклассники.
В университете к ней в первый же день с лёгкой руки их главного
ловеласа намертво приклеилось прозвище «Плюшка». Инесса тогда
позорно разрыдалась в кабинке студенческого туалета, прикрыв себе
рот рукавом свитера, чтобы не было слышно всхлипов. Потом она несла
это прозвище с гордо поднятой головой, не давая никому ни малейшего
повода заподозрить, что это слово колет её в живое каждый раз.
Естественно, она была единственной студенткой на потоке, на кого
ловелас не обратил никакого внимания. Да и другие, впрочем,
тоже.