Кьяра бросилась бы отцу в ноги и
умоляла не оставлять ее в Стратаците, если бы это имело смысл. Но
Сфатион Теренер скорее предупредил бы охрану замка, что следить за
невестой нужно внимательнее, чем отменил свой приказ — и слезы, и
слабость он глубочайше презирал. Кьяра в который раз глядела на его
смуглое, исчерченное морщинами лицо, на заплетенные в сложные косы
длинные седые волосы с редкими рыжими прядями, на холодные карие,
почти черные глаза и глубокие тени, залегшие под ними, на
болезненный разворот плеч... Нет, отец не сжалился бы. Он страдал и
нес это страдание всем, кто оказывался рядом, он был уверен в своей
правоте и покарал бы дочь за любые признаки несогласия.
Поэтому Кьяра проглотила свое
негодование, поправила на себе дутый полумесяц накладок на бедра и
улыбнулась, будто это было легко:
-Хорошо, отец, как скажешь.
Сфатион удовлетворенно кивнул, не
распознав за покорностью правды: Кьяра не собиралась смиряться со
своим положением — ни ради отцовского признания, до которого было
дотянуться сложнее, чем до горизонта, ни ради какой-то эфемерной
пользы Красным землям, из-за глупости братьев впавшим в немилость
ко всем важным фигурам Империи.
Молчаливое согласие, жертвенная
поза, выводок светловолосых детей — это недоразумение не могло быть
ее судьбой. Кьяра хотела стать гордой воительницей степей, быстрой
и ловкой, она уже умела в бою поставить на колени противника вдвое
больше себя!
Никогда еще Кьяра не встречалась с
ситуациями, из которых не было выхода — и эту таковой не
считала.
Если бы отец не грозил казнью
Гэрэле, вырастившей Кьяру после смерти матери, Кьяра покинула бы
замок в тот же миг, что отец шагнул в портал. Но раз ей пришлось
задержаться, то она была готова искать достойный повод улизнуть
из-под венца.
.
Сфатион покинул замок, даже не
поговорив с Таном Стелером, которому Кьяра была назначена в жены.
Иногда Кьяра задумывалась: дрогнуло бы отцовское сердце хоть
чуточку, если бы она в письме рассказала, как Тан распускает руки,
какие оскорбительные и уничижительные высказывания себе позволяет,
что относится к ней как к вещи для удовольствия, требуя близости
для проверки ее намерений? И приходила к выводу: нет. Отец мог лишь
сказать, что женская доля непроста, и велеть ей терпеть. Поэтому
раз в два дня она отсылала портальной почтой формальную краткую
весточку, терпеливо ожидая возможности покинуть Стратацит.