– Будем скитаться по свету и открывать новые земли, – добавил Куинт.
– И… и… – Нат не мог думать ни о чем другом, кроме того, что он опять оказался последним и все важное сказали до него. Он тоже хотел странствовать и тоже хотел приключений.
– Я думаю, нам нужен договор, – многозначно произнес Стерлинг. – Настоящий договор контрабандистов.
Нат неодобрительно посмотрел на брата.
– Разве у контрабандистов были договоры?
– Я не знаю, – пожал плечами Куинт. – Может быть, и были, как у мушкетеров. Один за всех и все за одного?
– Это не договор, это девиз, – усмехнулся Стерлинг. – К тому же мы братья. Мы и так всегда будем один за всех и все за одного.
– Всегда-всегда? – переспросил его Нат.
– Всегда были и всегда будем, – произнес Стерлинг таким голосом, будто давал клятву. – Братья всегда помогают друг другу.
– Один за всех, – прошептал Куинт.
– Один за всех! – эхом откликнулся Нат.
Это был хороший договор.
Если бы могли, они бы выглядели как мужчины, которые совсем не обращают внимания на общество и его мнение. Они вели себя так, словно им не нравились комфорт и удовольствия цивилизации. Нет, не только общество, но и в целом вся цивилизация. Что-то было в них невидимое, что сразу выдавало братьев. Больше, чем просто взгляд, больше, чем уверенная походка или поворот головы. Ни цвет волос, ни ширина плеч и даже не их высокий рост.
Особенно запоминался удивительный взгляд младшего из братьев, интеллигентного и веселого Натаниэля. Любая, даже не очень чувствительная женщина, однажды заметив на себе его взгляд, понимала, что никогда еще не встречала мужчину, подобного ему. Он мог похитить сердце любой женщины.
Мнение женщин о братьях Харрингтон
Лондон, 1885 год
– В этом году аборигены ведут себя весьма неспокойно. – Натаниэль Харрингтон обвел взглядом толпу, которую он разглядывал, стоя на балконе их лондонского дома.
– В конце концов, сейчас весна, – заметил его старший брат Куинтон, – начались брачные ритуалы.
– Полагаю, сливки лондонского общества не захотят слушать наши истории о сезонных празднествах и брачных играх, – криво улыбнулся Нат.
– Какой же ты внимательный в своих наблюдениях.
– Внимательность и аккуратность здесь ни при чем. Они никогда не играли существенной роли в общественной жизни. – Нат бросил взгляд на брата. – Как, к счастью, и твоя пунктуальность.