Сказать, что столовая огромна – не сказать ничего. Штук двадцать
раздаточных пунктов у стены, столов на восьмерых точно не меньше
сотни. Пахнет жареным луком. Звенят ложки, посуда, стоит мерный
гул. И где его искать? Пока топаю к раздаточной в середине и стою в
очереди, один за другим осматриваю столы со склонившимися над ними
работягами, но Рэя среди них нет. Беру тарелку с бурой
отвратительной на вид похлебкой и кусок хлеба, подсаживаюсь к
троице работяг, которые уже доедают, подношу ложку ко рту и слышу
позади хриплый мужской голос:
— Тут свободно?
Молча киваю и едва не давлюсь кашей со вкусом гороха: напротив
садится Рэй, оглаживает серую робу.
— Новенький? Я уже неделю отработал! Видишь, шмот выдали.
Его голос весел и бодр, а глаза холодны, поза вальяжна, а плечи
напряжены.
— Леон, — представляюсь я.
Он хмыкает и представляется, начинает есть, а когда троица
освобождает стол, продолжает:
— Удивительно, что я тебя сразу не узнал, — он подсовывает под
мою тарелку сложенный листок бумаги. – Здорово маскируешься. Давно
здесь?
— Второй день.
Его реплика про маскировку не вполне понятна, но не
переспрашиваю.
— Понял. Тогда – четверг.
Не уточняю насчет четверга, потому что на освободившееся место
садятся четверо рабочих, а свидетели нам не нужны. Рэй уходит
первым, я считаю до десяти, отношу пустую тарелку и уже в своей
опустевшей комнате разворачиваю записку.
«Бери выходной в понедельник. Встречаемся на станции 38 (пятое
кольцо метро) в 16.00». Теперь ясно, что выходной нужно взять в
четверг. Интуиция подсказывает, что этот человек ответит на большую
часть моих вопросов.
[1] Северная и Южная Карталония – название Америк.
В приемной Верховного жреца Гамилькар торчит уже двадцать три
минуты, и если перевести время в деньги, его ожидание стоит десятки
миллионов.
Он сатанеет от несправедливости происходящего и с трудом
сдерживает гнев. Если бы не Элисса, его первая дурковатая жена из
Магонов, как под землю провалившаяся вместе с их ребенком,
предназначенным в жертву, все было бы по-другому. Теперь же Ваал,
видимо, отвернулся от него, и непонятно, сколько еще нужно жертв,
чтоб расположить бога к роду Боэтархов.
Гамилькар знает: его место как минимум в Совете Пяти, а не
здесь, пусть и на седьмой ступени пятого уровня, на самой вершине
зиккурата, но – в приемной. Предыдущий Верховный Жрец пророчил ему
судьбу Белого Судьи. Когда Танит изберет его, ему откроется доступ
к кому угодно и куда угодно.